— Ты глубоко ошибаешься. Составленный кем-то коварный образ не может присуждаться всем до единого. Есть и кто-то, кто противоречит ему, не потому что хочет отличиться, а потому, что не является на самом деле тем, за кого его принимают.
— К чему ты ведешь? — со вздохом спрашиваю я. Надеюсь, хоть на этот вопрос Мистер Загадка даст мне ответ.
— К тому, что даже в самом истинном зле может жить добро. Просто нужно хорошенько заглянуть. — Он кладет руку на сердце и почти касается татуировки, продолжающей светиться. — Вот сюда.
Он обкуренный?
Я нервно хихикаю и снова даю задний ход — черт, пора драть отсюда со всех ног! Что несет этот человек?!
— Слушай, это прекрасно, что ты читаешь мне свою мантру, но мне действительно пора идти. И… спасибо что ли, что выручил… меня.
Я круто разворачиваюсь — вот сейчас настало время на самом деле бежать! — и слышу, как парень произносит то, что заставляет меня сбавить обороты:
— Скоро ты это поймешь, Айвелин Фрост, и в твоей жизни появится то, что заставит тебя взглянуть на все под другим углом.
— Откуда ты знаешь мое имя? — ошеломленно отчеканиваю я и, развернувшись, обнаруживаю, что незнакомца, который вел себя не как обычный Охотник или простой непосвященный, попросту нет. Он словно исчез.
Исчез!
Я замираю, оглянувшись — нигде не видно его, — а затем впадаю в некий ступор.
Ласточка.
Чертова огненная ласточка, размахивая изящными крыльями, парит неподалеку от меня. За ней тянется небольшой пламенный след, растворяясь в ночной прохладе и освещая довольно большой периметр лесной чащи. Прежде чем завизжать или постараться понять, что за чертовщина случилась, и как татуировка того Мистера Загадки — эм… думаю, это именно она — ожила, я сталкиваюсь с еще более необъяснимым. Голос — сладкий, как мед, в то же время — острый, как меч, раздается в моей голове:
— Даже в самой кромешной тьме может появиться частичка света, которая будет даровать надежду и веру. Веру, что все Монстры, которые и прячутся в потемках, имеют добрые сердца. Веру, что вся тьма, скоро станет светом. — Парень замолкает на секунду, и когда ласточка, вздымаясь выше, пролетает над моей головой, оставляя огненную дорожку, он продолжает — тихим и вкрадчивым тоном: — Следуй за своим светом, Ангел.
Ангел? Ангел… Кто-то раньше уже меня так называл… Только вот не могу вспомнить, кто именно.
Но выяснять что-либо поздно и пока не имеет значения: птица, покинувшая его тело, летит к деревьям. Не думая ни о чем, я спешу за ней, лихорадочно отодвигая попадающиеся на пути ветви. Ласточка следует точь-точь по тому маршруту, указанному незнакомцем: я это понимаю, когда вижу ту старую хижину, развалившуюся около небольшого озера, и забор, в конце которого появляется тропинка — мое спасение к выходу отсюда!
Когда ласточка ведет меня по тропинке, освещая все своим пламенным светом, я оглядываюсь в надежде застать того незнакомца — но его не видно. Почему-то я знаю, что, пусть это и так, но он наблюдает за мной так, словно это делал и всегда.
С самого моего рождения…
XVII
Мне не спалось без Артура — его половина на моей кровати пустовала и была холодной. Может быть, именно из-за того, что мне не к кому было прижаться, я не могла уйти в мир Морфея, или из-за того, что случилось между нами пару часов назад. Честно, я не представляла, что сегодня может произойти то, что изменит мою жизнь, наверное, в лучшую сторону. Артур признался мне в любви — не в той, которая существует между братом и сестрой. Я должна была сразу же ответить ему взаимностью, а не тупить. Но, к счастью, у меня хватило ума признаться ему в своих чувствах, зародившихся еще достаточно давно. Самое поразительное из этого было то, что и Артур питал ко мне ту самую любовь довольно долго.
Если бы мы не тупили, то давно бы могли открыть друг другу себя настоящих. А так, мы ничуть не отличаемся умом от тех героев бразильских сериалов, которые все девяносто серий не могут признаться, что втюрились друг в друга, а в девяносто первой решаются на этот «отважный шаг». Ну и далее там следует второй сезон и все та же тягомотина, где только персонажи говорят, что что-то препятствует их любви и тому прочее. Надеюсь, с Артуром у нас такого не будет. То есть, я хочу сказать, что нам не будет мешать ничего.
Ничего.
Или никто.
Но так глупо думать, если вспомнить, кто мы друг другу с Артуром, и кто наш «предводитель». А самое главное: захочет ли он иметь со мной хоть какие-то отношения, пусть даже и тайные?..
Зная Артура, я бы дала на этот вопрос ответ.
Да. Захотел бы.
Мы слишком долго «пряталась» от своих чувств, и пора бы их выпустить на волю, чего бы нам этого ни стоило.