— Боже, боже, — угрюмо проворчал Кросвелл. — Мы настоящая живая химическая фабрика: только и знаем, что выделяем ядовитый газ да первоклассно обжигаем.
— Но это не все, что вы есть, — сказал Чедка. — Смотрите!
Он протянул Мартену его посох. Часть посоха, там где он касался рукой, расцвела; долго спавшие почки пробудились и превратились в розовые и белые цветы — их запах заполнял кабину.
— Вы видите? Вы еще и это также.
— Эта палка была мертва, — задумчиво промолвил Кросвелл. — Некоторое количество жира на нашей коже, я думаю… Мартен вздрогнул:
— Значит, вы думаете, что все изделия из дерева, к когорым мы притрагивались: резные панно, хижины, храм…
— Да, я думаю, это так, — ответил Кросвелл. Мартен закрыл глаза и отчетливо представил себе внезапно превратившееся в цветущий сад мертвое дерево.
Я думаю, они поймут, — сказал он, больше всего Стараясь убедить самого себя, — это прекрасный символ, а они очень понятливый народ. Я думаю, им придется по душе… ну, хотя бы ничтожная часть того, что мы есть.