Все, что шевелится

На месте нечаянной охоты пришлось задержаться. Мясо Гессер закоптил, сало набил в берестяной туес, который на удивление ловко (не забылись детские навыки) соорудил, супруга просто в ладоши захлопала при виде такой мастеровитости. На сале можно было жарить грибы и мясо (сковороду тоже слепил из глины), смазывать ранки или использовать вместо крема для смягчения кожи. Джору никогда бы не подумал о таком применении, кабы случайно не подсмотрел, как намазывается женщина.

ГЛАВА 7 Коварные замыслы, Мундарга

«Кого убили, кого убили»! Кого надо, того и убили!

Фаина Каплан

Тонулись вперёд нескоро. Дни текли незаметно. Караван двигался медленно-медленно из-за слишком частых остановок, но, так или иначе, пылкие любовники должны были рано или поздно приблизиться к границам владений Чоны. И вот на которые-то сутки на Джору и Другмо – сами они счёт дням давно потеряли! – наткнулись охотники из Юртауна: старый и молодой, задумавшие полакомиться глухариным мясом. Они поразились неистовой борьбе мужчины и женщины, которые освоили и широко применяли на практике способ с длинным поэтическим названием «на горе стоит верблюд: его четверо дерут». Разомкнув объятия, парень легко узнал Забадая и Хабала, а вот те не сразу признали ханского сынка, победителя пархоя.

– Как же так? – спросил юноша. – Я Джору, сын Чоны.

– Бедный сирота, – прослезился старый Забадай.

– Почему это сирота? – не понял он.

– Так нет больше хана Чоны, – сказал Хабал. – Убили полковника…

– Кто убил? Почему? Не может быть!

– Ещё как может, – сказал Забадай. – Уже год прошёл, как нет его с нами.

– Да что случилось-то? Отвечайте, не тяните рысь за хвост!

– Была у нас битва с врагом нездешним, а ещё кузнецы сгинули. На нас вероломно напали бухириты…

– Кто такие, откуда взялись?

– Про то сказать трудно, но можно. Рассказывают, – старый Забадай закатил глаза, припоминая слышанное, – что Бохо Муя, сын западного Заян Саган-тенгри, поссорился с Бохо Тели, сыном восточного Хамхир Богдо-тенгри[7].

Дрались так, – продолжал охотник, – что всем в небесном дворце надоели хуже горького хрена. То Муя тузит Тели, то Тели его волохает и берёт верх над Муем. Шум, крик! Родители мирили двоюродных братьев, мирили да и плюнули. Сбросили от греха подальше на землю, но те и внизу не угомонились. Бохо Муя превратился в сивого быка Хухэ Буха, а Бохо Тели – в пёстрого быка Тарлан Эрен Буха, и стали гоняться друг за другом вокруг Богатого озера. – (Джору слушал старика, согласно кивая: Байкал он знал не понаслышке – Меза Бумджид порой водила туда купаться пребывавшего в забвении пацана, надеясь, что тот простынет от холодной воды и помрёт, а Бумджид его сварит и слопает.) – Набычившись, гонялись бухарики друг за другом, пока не сошлись рога в рога во владениях полковника Тайжи-хана, который со своими арканщиками сбежал с поля битвы, на какую мы, заблукав по воле леших, не попали, хотя и стремились всей душой… Но я отвлёкся.

Быки начали бодаться, топча всё вокруг. Порвали походные шатры, повалили юрты и совсем было развалили лагерь, но красавица дочь Тайжи смело вышла вперёд и прогнала драчунов-хулиганов. Только вот не убереглась: забеременела от их мычания.

У неё родился сивый мальчик, которого Бохо Муя признал своим, узрев шишки на голове, похожие на зачатки рогов, «Моё!» – заявил он, явившись к ложу роженицы, и забрал божественного дитятю, завернув в бычью шкуру. Сынка он поместил в железной люльке на горе, чтобы дикие звери не разодрали, кормил сырым мясом и охранял от людоедов. Две бездетные сестры Асуйхан и Хусыхан узнали о мальчике-сиротке при живых-то матери и деде с бабкой и устроили Бохо Мую пир с крепким кумысом и бараньими жертвоприношениями. Хухэ подпил и расслабился, сёстры и «выпросили пацана у расщедрившегося по такому случаю Буха. Заполучив, дали ему имя „из-под быка найденный Булагат“.

Булагат, у которого на небе был заступник папаша, рос в юрте сестёр не по дням, а по часам, в три месяца выглядел трёхлетним и научился разговаривать, Говорил он всякие гадости, но главное, что уразумели Асуйхан и Хусыхан, всё время грозился убить пегого брата. Сёстры задумались: о каком брате он твердит с младенчества? Решили погадать, Раскинули бычьи лопатки и поняли, что дочь Тайжи родила не одного, а двух сыновей, Бохо Муя забрал своего, а Бохо Тели о появлении на свет сына не догадался, потому что рождение было тайным, Ханская дочка где-то прячет второго сынка, чтобы не лишиться и его. Сёстры решили выяснить, где мать укрывает ребёнка, и так увлеклись слежкой, что на время позабыли о своём подопечном Булагате, А их черноголовый мальчик с белыми прядями, оставшись без присмотра, вышел на берег Богатого озера и возле расщелины наткнулся на пёстрого – чёрно-рыже-соломенного ровесника с шишками на голове и коровьими глазами,