Все, что пожелаю

— Да, — коротко обронила мать, не вдаваясь в подробности, но Анжела, распираемая любопытством, по-прежнему старалась побольше узнать об отце. Судьба нанесла ей сокрушительный удар, безжалостно оборвав его жизнь. От него осталось всего несколько писем. Так ничтожно мало… Притом в основном писали его новоорлеанские банкиры, не он сам. Отец посылал деньги на ее содержание и образование, но каким же он был на самом деле, ее отец?

— Расскажи о нем, мама.

— Если ты о Джоне Линдси, то я предпочитаю вообще о нем не думать.

Анжела своевольно вскинула подбородок и принялась навивать на палец прядь медных волос, раздраженно .притопывая туфелькой.

— Но я должна знать, — настаивала она, не скрывая решимости. — Не знаю, чем он тебе не угодил, но это мой отец и, должно быть, когда-то был тебе небезразличен, иначе ты не вышла бы за него. Разве вы поженились не в Новом Орлеане? Он был красив? Неотразим? Галантен? Почему ты влюбилась в него, если считала таким ужасным?

— Глупое дитя! Ты слишком молода, чтобы знать о подобных вещах!

— Мама, мне двадцать один год, вряд ли это можно назвать детством! В таком возрасте многие уже замужем и имеют не по одному ребенку. Ты ведь не посчитала, что я слишком юна для капитана Пуарье. Или бельгийского консула, месье Боло, которого мы встретили в Страсбурге. Или…

— Довольно, Анжелика! — резко оборвала мать, и Анжела, уловив беспрекословный тон, тут же умолкла, хотя и не смирилась. Поглаживая соблазнительную ямочку на подбородке, она оценивающе изучала мать. Как долго длится ненависть? Неужели так и не умирает? И можно ли с такой неослабевающей силой ненавидеть человека, женой которого когда-то была?

— Поверенный сказал, что для получения наследства нужно прожить в Нью-Мексико не меньше года, — заметила она вслух, покачивая ножкой. — По-твоему, там будет так уж плохо?

— Не имею ни малейшего намерения проводить здесь столько времени, малышка, так что не расстраивайся зря. Сделаем все, что от нас требуется, и будем наконец жить во Франции, как подобает нашему положению, — холодно усмехнулась Миньон, поправляя светлые волосы и разглаживая воображаемую складку на перламутрово-сером шелковом платье. — Существует немало способов обойти неприятные препятствия, и я уверена, что на этот раз тоже все получится.

— Но что, если я захочу остаться, мама? Мне вполне может здесь понравиться.

— Глупости. Что хорошего в этой жаркой пустыне, вдали от той жизни, к которой ты привыкла? Ни балов, ни приемов, ни красивых поклонников, готовых на все ради тебя… О нет, моя крошка, уверяю, ты скоро возненавидишь этот город.

Но Анжи была уверена в обратном, поскольку находила весьма интригующей необычайную атмосферу этой страны.

Проехав всего несколько кварталов в открытом экипаже от порта до отеля «Сен-Луис», она увидела столько интересного!

Улицы старого города, застроенные выкрашенными в яркие цвета домами с оградами из кованого железа и утопавшими в цветах, были необычайно живописными, а рано утром ее разбудили певучие заклинания уличных торговок, говоривших с акцентом, таким же экзотичным, как и кофейного цвета кожа и красочные тюрбаны из шелка и ситца.

Но если уж Новый Орлеан так очарователен, что говорить о Нью-Мексико, этом полуцивилизованном и примитивном месте! Должно быть, жизнь там более волнующая. Ей так надоело унылое существование во Франции, где все, что от нее требовалось, — встретить очередного безликого молодого человека, который бы твердил, как она неотразима и прекрасна. Анжела была более скромного мнения о себе. Нет, все они слишком самоуверенны, слишком чванливы! А она отнюдь не пустоголовая дурочка, хотя иногда жалела, что не родилась таковой. Ей надоело слушать их дифирамбы, поскольку все, что им требовалось, — украденный поцелуй в беседке или столь же уединенном месте, подальше от зорких глаз матери или тети Марии.

Слишком хорошо она усвоила урок, полученный бедняжкой Симоной от рук бессердечного развратника! О нет, она не забудет, что мужчины добиваются лишь того, чего не в силах иметь, а как только достигнут цели, бросают женщин, как старую ветошь! Несчастная Симона. У Анжи до сих пор разрывается сердце при мысли о том, что она так и не сумела помочь кузине. Этот случай лишь укрепил ее намерение любой ценой избежать подобной участи.

И решимость возросла еще больше после подслушанного разговора между матушкой и тетей Марией.

— Возможно, стоило бы обручить ее с месье ла Туром, Миньон. Он богат и даст ей безбедную жизнь.

— Анжелика наотрез отказалась выйти за него, — бросила мать, — и не мне ее судить. Он стар и толст.

И что же? Что дало тебе замужество с молодым красавцем, дорогая? Ничего хорошего. Нет, Миньон, тебе следовало выбрать Пьера Шаво вместо своего американца, но ты настояла на своем и теперь коротаешь век соломенной вдовой.