Все, что мы хотели

– Свод правил не имеет географических ограничений. Он относится ко всем ученикам Виндзора вне зависимости от того, где они в данный момент находятся. – Уолтер по-прежнему был спокоен. – И да, Лила наполовину латиноамериканка.

Финч, казалось, тоже смутился бесцеремонностью отца, но возможно, он просто был вне себя от страха. Может быть, до него лишь теперь дошла серьёзность ситуации. Повернувшись к Уолтеру, он спросил:

– Мистер Квортерман… меня теперь исключат?

– Я не знаю, Финч. Но если дело дойдёт до Почётного совета – а я не сомневаюсь, что дойдёт, вопрос исключения будет решаться его членами.

– А кто входит в состав Почётного совета? – спросил Кирк.

– Восемь учеников и восемь преподавателей.

– И как это работает? Финч выступит с речью? Приведёт адвоката?

Уолтер покачал головой:

– Нет. В таких случаях мы проводим иную процедуру…

– Значит, честного суда не будет?

– Это не суд. И мы считаем, что он честный.

Кирк тяжело вздохнул, судя по его виду, глубоко оскорблённый.

– А если его исключат? Какие могут быть последствия? Что мы, собственно говоря, обсуждаем?

– Зависит от ситуации. Но если Финча исключат, он не сможет принять участия в церемонии выпуска. И мы вынуждены будем сообщить колледжам, готовым его принять, о его исключении.

– Он только что поступил в Принстон, – сказал Кирк.

Уолтер кивнул и ответил, что он в курсе и что поздравляет.

– Спасибо, – в один голос сказали Кирк и Финч. Кирк прибавил:

– Ну так что?

– Я не совсем понимаю, о чём вы.

– Раз он поступил в Принстон?

Мистер Квортерман потёр ладони и пожал плечами, подозрительно равнодушный.

– Как отреагирует Принстон на сообщение об исключении Финча, зависит уже от Принстона.

Глаза Финча широко распахнулись.

– Так они могут меня не принять?

– Пересмотреть приказ о зачислении? – уточнил Уолтер. – Да, конечно. Это частный институт, совсем как наша школа. Они могут поступить так, как сочтут нужным с учётом обстоятельств.

– Ого, – выдохнул Финч.

– Да, – сказал Уолтер. – Поэтому, как видите… последствия могут быть самыми серьёзными.

– Ради всего святого! – вскричал Кирк. – Из-за полуминутной глупости пойдут насмарку восемнадцать лет работы?

– Кирк, – сказал Уолтер, и тон его голоса и поза стали чуть представительнее, – мы ещё не знаем решения совета. И не знаем, как поступит администрация Принстона, если Финча исключат. Тем не менее я уверен, что вы осознали серьёзность ситуации, а также расистского комментария вашего сына.

Вот оно. Слово на букву «Р». Я сама произнесла его вслух, перед Кирком и Финчем – но гораздо ужаснее было слышать его от другого. На глаза у меня навернулись слёзы. Кирк глубоко вздохнул, как бы перегруппировываясь.

– Ладно. Хорошо. Но, возможно, есть какой-то способ уладить ситуацию без свидетелей? Всё будущее нашего сына под угрозой, Уолт.

– Почётный совет пройдёт без свидетелей. Все процедуры проходят строго конфиденциально.

– Хорошо. Но я имею в виду… вообще без свидетелей.

– Вы имеете в виду – не выносить ситуацию на рассмотрение совета? – Уолтер поднял бровь.

– Да. Я имею в виду… что, если мы поговорим с родителями девочки?

Уолтер хотел что-то ответить, осёкся и начал заново:

– Можете позвонить отцу Лилы, если хотите. Не думаю, чтобы это могло изменить ситуацию… Но как показывает мой опыт, искренние извинения никогда не помешают в таких случаях… да и вообще в жизни.

В этот момент я увидела, что Кирк начертил план, по которому намерен двигаться. Я хорошо знала это расслабленное выражение его лица, этот блеск в глазах.

– Вот и хорошо. – Он потёр ладони. – Начнём с того, что позвоним её родителям.

Уолтер кивнул, и вид у него сделался встревоженный.

– Её воспитывает только отец, – сказал он.

– Надеюсь, у вас есть его номер? – спросил Кирк, ёрзая на стуле и глядя на часы.

– Есть, – ответил Уолтер.

Мне тоже захотелось сказать что-нибудь значительное, чтобы немного сгладить внезапную высокомерность Кирка, но он, судя по всему, уловил что-то такое, чего я никак не могла понять.

– Вот и замечательно. – Он резко встал. – Мне неловко вот так уходить, но мне пора вылетать. Я и так отменил предыдущий рейс ради нашей встречи.

– Мне жаль, что вам пришлось изменить планы, – сказал Уолтер тоном, в котором не чувствовалось ни капли жалости.

Мы оба встали. Кирк ответил:

– Ничего страшного. Это вообще не проблема.

– Хорошо. Замечательно. Спасибо, что пришли. – Уолтер пожал руку мне, потом Кирку. Наконец повернулся к Финчу и сказал:

– Ну что ж, молодой человек, можете возвращаться в класс.

– Да, сэр. – Финч поднялся. Посмотрел на отца, чуть выпрямил спину.

– Ты больше ничего не хочешь сказать, сын? – поинтересовался Кирк.

Финч кивнул, глубоко вздохнул, перевёл взгляд с отца на Уолтера.

– Я хочу сказать… что мне очень стыдно, я прошу прощения за все неприятности и готов к любым последствиям, какими бы они ни были.

Его слова казались искренними, и я поверила, что он в самом деле раскаивается. В конце концов, ведь это мой сын. Ему должно было быть стыдно.