Все, что блестит

— Казалось, все стоящие вокруг меня — режиссер, съемочная группа, дублеры, — застыли. Теперь я понимаю, что и они не могли шевельнуться. На их глазах разыгрывался самый кошмарный сон. Я все думала, почему никто не бежит к нему, чтобы спасти? Потом, как раз перед тем, как он ударился о землю, кто-то из группы схватил меня и уткнул лицом в свое плечо. И хотя он зажал мне рукой уши, мне показалось, что все мое тело содрогнулось от звука удара тела отца о мостовую.

— Господи! — Мэтт сделал движение, чтобы подойти к ней, но Алекс подняла ладонь. Ей необходимо было быстро покончить с этим, пока еще оставалось мужество.

— Помню, как вырвалась и побежала к отцу. Все рванулись вперед, затем вдруг отпрянули. Взрослые мужчины рыдали. Женщины истерично кричали. Кто-то орал, чтобы вызвали «скорую». Режиссер приказал немедленно очистить площадку. Но все эти долгие, мучительные минуты царила такая неразбериха, что никто меня не замечал. Я стояла там, глядя на изуродованное тело моего отца.

Она обхватила себя руками и дрожала, хотя утро уже стало теплым.

— Помню, что мне было холодно, так холодно. Мои руки и ноги ничего не чувствовали. Отец лежал лицом вниз, подогнув под себя руку, словно обнимая себя за голову. А я все вспоминала дурацкую песенку, которую он пел мне и новорожденному брату, Кипу. Не знаю, почему эти глупые слова вертелись у меня в голове. — И она запела дрожащим голосом: — «Я силен до конца, потому что…»

Она покачала головой.

— Кто-то закричал, и лимузин студии, взвизгнув тормозами, остановился. Охранник затолкал меня на заднее сиденье и рявкнул водителю адрес. Меня увезли в дом бабушки, и ей пришлось защищать меня от микрофонов репортеров, которые кишели вокруг ее дома. Хотя у нее самой, наверное, сердце разрывалось, Нанна прятала меня в маленькой спальне наверху и ухаживала за Кипом, который еще был совсем маленьким.

Алекс несколько секунд молчала.

— Помню, как сидела, скорчившись под одеялами, у Нанны, зная, что не должна плакать, — почти прошептала она. — Видишь ли, в нашем доме было так много слез. Мама умерла меньше чем за год до этого. Но ее смерть была молчаливой, в стерильной больничной палате. Нанна и папа пролили по ней немало слез. А теперь мой смелый, сильный отец тоже умер. Но его смерть… — Она глотнула и продолжала: — Его смерть была насильственной и кровавой и повторялась снова и снова на первых страницах газет и на экранах телевизоров по всей стране. Нанна сказала, что я не должна включать телевизор, но я была маленькой и забыла, и когда включила, то вынуждена была снова пережить этот ужас по всем каналам. И когда я видела, как падал отец, в моей голове снова звучали эти слова: «Я силен до конца, потому что ем шпинат…»

Неожиданно она обнаружила, что рыдает на плече у Мэтта.

Он никогда не любил ее так сильно. Он отчаянно хотел уберечь ее от боли. Он скорее умрет, чем снова увидит, как она плачет.

— Поплачь, Александра. Избавься от этого. Выпусти все наружу.

Теперь слезы лились свободно; она перестала их сдерживать. Всю жизнь она пыталась удержать их. Они жгли ей глаза и обжигали горло, а тело сотрясалось от рыданий в нежных объятиях Мэтта. Но когда слезы вылились, Алекс почувствовала себя обновленной. И когда Мэтт понес ее на постель и утешил единственным известным ему способом, она была благодарна ему за его нежность. Она льнула к нему, стремясь впитать часть его силы. Совсем ненадолго, пока она снова не овладеет собой, она позволит ему быть сильным за них обоих.

Глава 27

Зная, насколько ранима сейчас Алекс, Мэтт лично позаботился о том, чтобы сдать ее номер в отеле «Маджестик» и поселить в свой, старый, элегантный «Карлтон». Это было просто. За щедрые чаевые горничная упаковала ее вещи, а носильщик отнес багаж в поджидавший лимузин. Счет был оплачен. Но когда Мэтт отвернулся от стойки администратора, его уже ждал Бадди, оскалив клыки.

— Куда, черт возьми, вы забрали Алекс?

— Александра будет жить со мной, — спокойно ответил Мэтт. — Почему бы нам не поговорить вон там, Бадди?

Он отвел его в тихий угол холла и сел. Бадди сел на стул напротив, примостившись на самом краешке и приготовившись к бою.

— Какого черта вы двое удрали вчера вечером, стоило мне отвернуться? Полагаю, если у вас хватает мужских достоинств, чтобы путаться с моей клиенткой, то должно хватить мужества, чтобы сперва поговорить со мной.

Мэтт рванулся вперед и схватил Бадди за рубашку. Несмотря на то что голос его был настолько тихим, что никто из находящихся поблизости не слышал ни слова, глаза его горели. Бадди понял, что тот в ярости и пытается обуздать ее.