Все, что блестит

Когда Алекс попыталась стянуть повязку, сильные пальцы осторожно сжали ее руку.

— Может быть, тебе лучше полежать еще немного?

Она узнала его прикосновение, его голос.

— Мэтт.

Алекс сдернула ткань. Она лежала на диване в полутемной комнате. Он набросил на лампу полотенце, чтобы ее глаза не болели от света.

— Так это не видение. Я было подумала… — Она протянула руку и прикоснулась пальцем к тонкой морщинке, прорезавшей его лоб. — Я подумала, что мне все это приснилось.

Он с трудом заставил себя не выдать своих чувств при ее прикосновении.

— Никаких видений. Я настоящий.

Он был без смокинга, узел галстука развязан. Она со смущением смотрела на его широкие плечи, на мускулистые руки. Алекс задрожала. И тотчас же он обнял ее.

— Вот. Выпей это. — Держа одной рукой за плечи, Мэтт приподнял и посадил ее, а другой поднес к губам стакан с виски.

Его лицо было так близко, что Алекс чувствовала тепло его дыхания на своей щеке. Она выпила, чувствуя, как огонь потек в горло и разлился внутри.

— Еще немного, — настаивал он, когда она попыталась отстраниться.

Алекс отпила еще, потом жестом показала, что ей достаточно. Он опустил ее на подушки, и она смотрела, как он допил остаток виски и снова наполнил стакан. Ей показалось странным, что руки у него дрожали так же, как и ее.

— Я устроила сцену?

Мэтт покачал головой:

— Думаю, что никто, кроме нескольких человек, даже не заметил. А те, кто заметил, вероятно, подумали, что ты слишком много выпила.

— Бадди…

— Я передал, чтобы сказали твоему агенту, что ты плохо себя почувствовала и ушла спать.

Он увидел, как она расслабилась, услышав эти слова.

— Как ты там оказался, Мэтт? — спросила Алекс.

— Я увидел тебя с противоположного конца зала и направился к тебе и тут заметил, что толпа теснит тебя к ограждению. Сначала, когда я увидел, как ты побледнела, я подумал, что ты больна. Потом вспомнил твою боязнь высоты. Я подхватил тебя в тот момент, когда ты оседала на пол. — Мэтт запустил пальцы в волосы. — Думал, что не успею.

— Слава Богу, что успел. — Алекс села и ждала, когда перестанет кружиться голова. — Прижав ладонь тыльной стороной ко лбу, она сказала: — Это такое ужасное ощущение. Знала, что оно надвигается, но не в силах была его остановить. И думала только о том, в какое неловкое положение поставлю себя и Бадди перед всеми этими людьми.

— Это часто случается?

Она покачала головой:

— Обычно все не так страшно. У меня было неприятное ощущение от пребывания на крыше, но я думала, что смогу выдержать. Потом толпа оттерла меня к ограждению. Когда я поняла, что не в силах отодвинуться, я потеряла над собой контроль. Боже, как я ненавижу эту слабость.

— Ты вовсе не слабая, Александра, — возразил он сердито. — Ты сильная, решительная женщина. Твой страх высоты не слабость. Это то, чем ты не можешь управлять. — Он помолчал. — Ты давно не ела?

Алекс подумала.

— С утра, наверное. Я была слишком занята, Бадди водил меня по городу, и я даже не думала о еде.

— Вероятно, это тоже повлияло. — Он пошел к телефону. — Я тоже не ел, но собираюсь исправить это прямо сейчас.

Алекс прислушивалась к звуку его низкого голоса, когда он поднял трубку и сделал заказ на беглом французском языке. Очень скоро два официанта в ливрее вошли в номер и стали накрывать стол на двоих, стелить тонкую скатерть, расставлять хрусталь и раскладывать серебро. Когда они ушли, в ведерке со льдом стыло шампанское, а в центре стола в маленькой вазе плавали гардении. Их аромат наполнял комнату.

Мэтт выключил свет. Теперь горели только свечи. На столе и в канделябрах у стен. Он отодвинул для нее стул.

— Как вкусно пахнет, — сказала Алекс, когда он приподнял серебряный купол на подносе и стал накладывать ей еду на тарелку.

— Я заказал отбивные из телятины с грибами под соусом «провансаль» и молодой картофель. — Он открыл корзинку со свежеиспеченными булочками, горячими и мягкими. — А на десерт — крем-карамель с клубничным ликером.

— На французском это звучит гораздо более экзотично. На каких еще языках ты говоришь?

— Немного нахватался испанского в своих поездках в Латинскую Америку. Слегка умею по-арабски. И еще несколько диалектов.

— Я поражена.

— Не стоит. Все это входило в мою профессию.

Несколько минут они ели молча, наслаждаясь восхитительным ужином.

— Это прекрасно, — сказала Алекс.

— Вот видишь. Тебе необходимо было поесть.

— Но дело не только в еде. Это… божественно.

— А вот и божественный нектар. — Мэтт налил в ее бокал бледно-золотистое вино. — Попробуй.

Алекс отпила шампанское и откинулась назад, хорошее настроение вернулось к ней. После толкотни и гула голосов покой и безмятежность этого места были целительным бальзамом.

— Я так рада, что Бадди не ожидает моего возвращения. Думаю, что больше мне сегодня этого не вынести.

— Я тебя понимаю. Это словно быть запертым в клетке.

— Так что ты делаешь здесь, в Каннах, Мэтт?

— Мой фильм выдвинут на соискание премии.

— Ох, Мэтт! — Она схватила его за руку. — Это чудесно.

Мэтт накрыл ее руку ладонью.