Все будет по-моему! Арка 9

«А оно может излечить хронический недуг?» — Кён вспомнил про хроническую любовь к Дине и Каре. Если со служанкой ещё ладно, то демоница уж точно не заслуживает того, чтобы он испытывал к ней эти чувства, пусть даже извращённые.

«Нет. Оно всего лишь стимулирует иммунитет души. Хронические заболевания становятся частью души, поэтому божественное мурлыкание тут бессильно.»

«Давай попробуем?»

«Обещаю помурлыкать тебе, когда одолеешь всех на турнире.» — Триана махнула густой копной волос в развороте и ушла укладывать спать Урсулу.

В середине ночи Кён внезапно содрогнулся от пробирающего до костей холода. Даже не раскрывая веки он догадался, что его переместили на горный пик. Поднявшись, он посмотрел на свою первую женщину в этом мире: прекрасная, холодная и опасная, как лезвие кинжала. В своём чёрном бархатном халате, облегающим её стройную фигурку, она сидела на кресле, изящно скрестив стройные ноги, и протирала тряпочкой чёрный кинжал.

«Как прошёл день, черныш?» — безмятежно спросила Дина, не поднимая взгляда.

«Спасибо, что спросила. Нормально.» — пожал плечами Кён.

«То есть выполнять унизительные команды, будучи питомцем, и спать со своей приёмной мамой это нормально?» — холодно усмехнулась ученица богини, подняв взгляд.

«Подловила. День прошёл не самым лучшим образом.» — натянуто улыбнулся Кён.

«Странно, что ты до сих пор не повесился… Разве тебе не хочется убить себя со стыда?»

«Если тебя так волнует моё благополучие, то мы можем об этом поговорить.»

«Я не хочу об этом говорить!» — изрекла Дина, будучи возмущённой тем, что он так спокоен. Ещё и умудрился перевернуть всё в свою пользу, выставить её с позиции нуждающейся.

«Тогда зачем вообще подняла вопрос?» — спросил Кён и сам же ответил. — «Чтобы задеть меня. Глупышка уже столько шишек себе набила, но так и не усвоила урок…»

Дина сделала глубокий вдох и с холодной улыбкой сказала: «А знаешь, ты прав. На самом деле я сделала этот вывод ещё в Церносе, однако недавно ты стал питомцем, и я не смогла удержаться… А теперь и вовсе занялся сексом с матерью. Но раз уж тебя даже этим не пронять, то я попусту трачу своё драгоценное время.»

«Молодец. Умеешь делать верные выводы — это хороший признак. Но надо ещё поработать над чувством собственного величия и вспыльчивостью, и тогда тебе цены не будет.» — интонацией великого ценителя прекрасного произнёс Кён.

«Мне не нужны твои наставления.» — раздражённо отмахнулась Дина.

Вдруг выражение Кёна похолодело: «Однако я считаю, что если мне выпадет возможность избавиться от хронической любви к тебе, то я сделаю это не задумываясь.» — специально или нет, но он использовал эмоциональные качели.

Дина чуть не спросила «почему», ведь её задели слова юноши. На прошлой встрече съедал глазами, говоря, что она слишком хороша собой, и только что даже похвалил, а теперь утверждает, что с радостью выбросит её из своего сердца! И как это понимать? Не то чтобы ей нужна была его любовь, но её наличие делает жизнь приятнее…

«Мне всё равно.» — тихо сказала девушка без единой морщинки на лице, но кинжал всё-таки протирать перестала, будто желала внимательно услышать его объяснения.

Кён с осуждением процедил: «Ты ученица богини или кто? Почему ты не спасла свою бывшую госпожу? Почему не спасла сестру от участи питомца?!»

Дину будто ледяной водой окатили, и у неё вырвалось: «Анна не попадала в плен!»

«Она на воле?» — Кён приятно удивился. — «А что насчёт Дианы?»

«Я…» — ученица богини омрачилась. — «Я пыталась.»

«То есть богиня отказала своей ученице в безобидной просьбе? Ей ничего не стоило…»

«Всё из-за того, что я провинилась в прошлый раз, проиграв тебе.»

Кён усмехнулся: «Это ты так себя убеждаешь, наивная. Насколько я помню, богиня уже наказала тебя за поражение, дав тебя во власть Сруля на несколько минут. Это означает, что она просто относится ко мне уважительнее, чем к тебе.»

«Ты… Ты несёшь бред!» — ледяным тоном изрекла Дина сквозь стиснутые зубы.

«Очевидно же, что она не спасла Диану из-за меня. Как видишь, желание досадить мне для неё важнее, чем твои чувства — твоё желание защитить бывшую госпожу. В итоге ей ломали личность в школе питомцев, а затем и вовсе спарили с сыном.»

Ученица богини даже не могла подобрать слов, чтобы как-то возразить ублюдку. Его слова задели её за живое, вызвав самые разные эмоции. Версия юноши звучала слишком правдоподобно, чтобы в ней можно было усомниться. По этой же причина мастер запретила ей встречаться с Анной, чтобы показать ей, что она жива, и она зря скорбит.

Наконец, Дина указала на Кёна кинжалом: «Вот когда я убью тебя, тогда всё изменится…»

«Ты не обязана идти у неё на поводу.»

«Это мой выбор! Ты сам заставил меня ненавидеть себя! Я жажду мести!»

«В таком случае давай зароем топор войны.» — уверенно предложил Кён.

«Т-ты нормальный?! После всего того, что ты сделал со мной, я должна просто забыть об этом?!» — Дина была в шоке оттого, что Кён так просто относится к её ненависти, будто имеет дело не с ученицей богини, а с ребёнком, у которого отнял конфеты. Как он может быть таким спокойным?! Он вообще не воспринимает её?!