Всадница ветра

Голубка вздрогнула от ее прикосновения, словно рука Ривер оставила на ней раскаленный след.

– Прости. Я не хотела тебя напугать – только заверить, что волноваться не о чем.

Залившись краской, Голубка нервно улыбнулась.

– Гм. Спасибо. Я вовсе не испугалась. Но мне пора сесть на Тульпара. Он говорит, что застоялся.

– Конечно.

Тульпар опустился на колени, и Ривер снова помогла загадочной слепой девушке сесть к нему на спину.

Оказавшись в седле, Голубка улыбнулась.

– Это чудо. Я вижу его глазами. Ник! Я представляла тебя с вечно хмурым лицом. Я рада, что это лишь мое воображение.

– Ты и правда видишь! – воскликнул Ник.

– Да – благодаря Тульпару. Баст! Ты еще красивее, чем я представляла!

Рысь легонько покашляла и с урчанием принялась вылизываться.

«Дейнос зовет. Гостевые покои готовы, – сказала Анджо. – А Тульпар коченеет. Ему нужен уход».

– Мари, Зора, если вы не возражаете, нам очень нужно вернуться на стоянку, – сказала Ривер, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно, но Тульпару важно было начать правление здоровым, а не загнанным и охромевшим.

– Мы готовы, – сказала Мари. – И с нетерпением ждем знакомства с остальными членами Табуна.

Ривер пошла впереди. Она не стала садиться на Анджо, но быстро шагала рядом с кобылой, украдкой поглядывая на следовавшую за ней Стаю. Они не походили на разномастную группу беженцев, которые спустились с гор в поисках убежища. Эти люди были в отличной форме. Они носили красивую плетеную одежду, украшенную сложными узорами. Женщин было гораздо больше мужчин, и Стая представляла собой яркое зрелище, потому что у всех в волосах были перья, бусины и ракушки. Они производили впечатление сильного, хотя и измученного долгой дорогой народа. Их носилки ломились от припасов. Среди них Ривер заметила саженцы – здоровые и сильные, как люди, которые за ними ухаживали.

Интересны ей были и собаки. Большие псы впечатляли своим величием, но ее взгляд то и дело притягивали щенки, особенно очаровательные черные малыши. Трое сидели в карманах на груди спутников, но, когда они вошли в лагерь, их выпустили на землю, и теперь Ривер насчитала пять щенков, которые прыгали вокруг них, осторожно обходя стороной копыта Анджо и Тульпара.

– Они такие милые, правда?

Ривер оторвала взгляд от резвящихся щенков и понимающе улыбнулась Мари.

– Да.

– Вон те две девочки рядом с черной терьерихой, Фалой – она их мама – еще не выбрали себе спутников. Мы все немного переживаем: ждем, когда же они определятся.

– Вы не устраиваете официального представления Претендентов? – спросила Ривер.

– Нет. Щенки выбирают спутников, когда захотят. Обычно это случается с момента отлучения от груди до шести месяцев – хотя бывают и исключения, – заговорил Ник.

Его взгляд скользнул к Зоре. Та широко улыбнулась:

– Моя Хлоя из таких исключений. Она выбрала меня, когда была совсем малышкой. А ваши лошади выбирают спутников одновременно?

– Да. Их представляют Претендентам по весне в возрасте одного года, когда их отлучают от матери, хотя исключения встречаются и у нас. – Ривер шагала рядом с Анджо. Тульпар с Голубкой на спине шел слева, и она бросила на него выразительный взгляд. – Тульпару три года. Ни одна лошадь не выбирала себе Всадника так долго.

– Но ведь ему пришлось ждать меня, – сказала Голубка, наклоняясь вперед, чтобы обнять его золотистую шею. Тульпар встряхнул гривой и нежно заржал. Голубка захихикала. – Он говорит, что я стоила всех ожиданий!

Ривер внимательно посмотрела на слепую девушку.

– Тульпар умен. Я понимаю, почему он ждал свою Видящую, и теперь Табун наконец узнает, почему он не выбрал себе Всадника жеребенком.

Мари, понизив голос, обратилась к Ривер:

– Вы точно не возражаете против того, что Голубка стала спутницей этого жеребца?

Ривер твердо встретила ее взгляд.

– Я Всадница Старшей кобылы; я говорю за свой Табун. Я даю тебе слово, что мы примем Голубку как Всадницу Тульпара.

* * *

От величия и красоты табуна Мадженти у Мари перехватило дыхание. Их лагерь представлял собой захватывающее зрелище. Расположившись посреди зеленой долины в кругу гигантских камней, он сверкал россыпью пурпурных шатров, окруживших огромную расселину в земле. В Табуне кипела жизнь. Мари видела, как люди собирают дрова, следят за котлами, источающими восхитительные пряные ароматы, развешивают пестрое белье, чинят силки и занимаются таким количеством дел, что Мари с трудом успевала осознавать происходящее, хотя, когда они проходили мимо, многие прерывали работу и, улыбаясь, приветствовали чужеземцев.

На Голубку верхом на Тульпаре члены Табуна смотрели во все глаза. Но Мари не могла их за это винить. На Голубку и ее жеребца сложно было не смотреть. Девушка и конь, казалось, сияли от счастья.

Вокруг было столько лошадей! Едва они вошли в лагерь, как Ник схватил Мари за руку и сдавил ее, не в силах справиться с волнением.

– Они еще удивительнее, чем я воображал – а я воображал их с самого детства.

Ривер посмотрела на него.

– Ваш народ бывал у нас прежде?

Ник кивнул.