Всадница ветра

Лили недоуменно захлопала глазами.

– Простить тебя? Я не понимаю.

– Ты поймешь, друг мой. Я лишь надеюсь, что ты позволишь мне называть тебя так после того, что услышишь. – Голубка глубоко вздохнула и склонила голову, словно в молитве павшему богу. – До нашего с Лили побега я никогда не бывала за пределами Храма нашей Богини. Меня принесли туда младенцем, чтобы принести в жертву Жнице, но Стражницы – старухи, которых мой народ считал вестницами Богини, – решили, что меня коснулась сама Жница. Они пощадили меня. Я быстро поняла, что должна доказать свою ценность Стражницам, иначе они могли передумать и принести меня в жертву или хуже того – изгнать из Храма, обрекая на голодную смерть. И потому с самого детства я притворялась, что слышу голос Богини.

Лили ахнула и быстро прикрыла рот ладонью. Голубка понимающе кивнула. Она провела по лицу дрожащей рукой и продолжила:

– Правда в том, что притворялась не одна я. Притворялись все Стражницы. Все они были лжевестницами. Богиня не говорила ни с кем. А потом мой Верный Глаз вошел в Храм и избавил его от гнусных Стражниц, а меня пощадил. Как и я, он знал, что Жница нема – что все это было выдумкой старух, желающих сохранить власть над Народом. А еще он знал, где скрывается источник болезни, которая заражала и убивала людей.

– Зараженное мясо, – сказал Ник.

Голубка кивнула, не поднимая головы.

– Да, но не только. Он считал, что животные в нашем городе были заражены людьми, потому что те ели плоть Других и объединяли ее с собственной плотью в надежде исцелиться от струпной болезни.

– Звучит очень похоже на паршу, от которой страдает Племя, – заметила Мари.

– Так значит, старый стишок не врет. – Зора побледнела. – «Близ городов ты будь внимателен – остерегайся свежевателей».

– Я не знаю о других городах. Только о своем.

– Почему вы с Лили не заболели? – спросила Зора.

– Я никогда не ела мяса, и тем более мяса Других, – пояснила Голубка. – Сначала мне не позволяли старухи, а потом я сама решила этого не делать. Одна мысль о нем вызывала у меня отвращение.

– А я начала заболевать, прежде чем стать Помощницей Голубки, но я мала и всего лишь женщина, поэтому мне приходилось ждать, пока насытятся остальные, а это нередко означало, что мяса мне не достанется вовсе. Мне никогда не позволяли есть мясо Других. – Лили вытянула руку и закатала рукав. На сгибе локтя виднелось несколько маленьких нарывов. – Видите? Дальше они не пошли.

– А когда она оказалась со мной, я позаботилась о том, чтобы она ела то же, что мой Верный Глаз, – а он ел только зверей, которых находил в самой чаще леса. Именно охота на здоровую дичь натолкнула его на мысль о Древесном Племени, – сказала Голубка.

– Лили, я дам тебе мазь, которая успокоит зуд. Завтра будет третья ночь, когда мы призываем силу луны и очищаем Стаю. Тогда ты окончательно исцелишься от болезни.

Лили благодарно поклонилась ей.

– Спасибо, Жрица Луны Зора.

– В словах Голубки есть смысл, – протянула Мари. – Запрет на поедание человеческой плоти – один из фундаментальных законов, которые передаются из поколения в поколение. У него должна быть причина, и дело не только в том, что это гнусно. Это вызывает болезнь. Так, выходит, ваш Верный Глаз и есть Бог Смерти?

– Нет! Он был моим возлюбленным – моим Заступником. Он был добр ко мне, заботился обо мне, но каким-то образом пробудил Бога-Жнеца – Бога Смерти. Мой Верный Глаз был честолюбив, но его честолюбие было направлено на благо Народа. Простите меня за эти слова, но он собирался разбить Древесное Племя и увести Народ в чистый лес.

– Вот только теперь из-за него этот лес уже не чист, – сдавленным от злости голосом сказал Ник.

– Он не хотел заразить лес, – сказала Голубка. – Но он изменился, когда в нем пробудился Бог. Сперва я не понимала, что происходит. Я думала, он просто делает то, что должен, чтобы помочь Народу покинуть город. Я ошибалась. Смерть оставил на Верном Глазе свое клеймо и постепенно поглотил моего возлюбленного, так что от него совсем ничего не осталось. Тогда Смерть начал менять и Народ – свежевать животных заживо и прикладывать их плоть к ранам людей, чтобы те приобрели звериные черты, – хотя не думаю, что кто-то из них слился со зверем так, как Смерть.

– Он сделал это с Тадеусом, когда схватил его, верно? – спросил Ник. – Срезал для него плоть с его же терьера.

Все так же не поднимая головы, Голубка кивнула.

– Да.

– И отравил животных в лесу, чтобы ослабить Племя.

– Да.

Ник отшвырнул миску в сторону и хотел было встать, но Мари остановила его, мягко прикоснувшись к его руке.

– Столько страданий! – Ник затряс головой. – Ее народ причинил нам столько страданий.

– Я никому не желала зла. Мы с Верным Глазом лишь хотели избавить от страданий свой народ.

– И вы это сделали. Смерть уничтожит то, что осталось от Древесного Племени, – сказала Мари. – Почему же вы не празднуете победу со своим Богом?