Всадники равнин

— С ним ничего не случилось?

— Ничего. Он все такой же. Даже немного посерьезнел, стал молчаливее, что ли. Росс, вот ты бы посмеялся, если бы только увидел, с каким благоговением смотрит ему в рот тот черномазый амбал!

— Я бы не стал смеяться, — дрожащим голосом возразил Росс Хейл. — Только… ради Бога, скажи, что я такого сделал, почему он сбежал от меня!

— Ты? Да ты тут ни причем! Точно, ни при чем! Все дело в том, что Питер по какой-то причине оказался в зависимости от старого Джарвина. Питер сам сказал мне об этом. Так что ему придется пробыть там ещё какое-то время. Понятия не имею, как долго. Разумеется, он полезен Джарвину. Но ведь рано или поздно Джарвин его отпустить, не может же он вечно удерживать его там. Не знаю уж, что у них там произошло.

— Если уж он попал в когти к Джарвину, то живым он его уже не выпустит.

— Почему это?

— Потому что Джарвин — это же хуже всякого яда. Сам понимаешь.

— Но душу Питера он не отравил, и не отравит. Остается лишь ждать.

— Ждать? Ждать? — Ранчеро застонал. — Разве я мало ждал и терпел все эти годы? Но приходит время, когда терпению даже самого терпеливого человека наступает конец. Так-то, шериф. Это ты можешь понять?

— Да, — согласился шериф, — я понимаю!

И он действительно понял все так хорошо, что закончил свой визит раньше, чем это задумывалось им изначально, но на обратном пути все же не смог удержаться от того, чтобы остановиться на краю поля, окидывая удивленным взглядом акры дружно зеленеющей фасоль. Здесь была проделана огромная работа.

Оглянувшись назад он видел казавшуюся издалека совсем крошечной фигурку Росса Хейла, который теперь без устали расхаживал во дворе перед домом. Ради спасения сына отец вынашивал какое-то очень важное решение. Вспомнив, какие чудеса самоотверженности ещё совсем недавно демонстрировал этот человек, руководствуясь практически той же целью, шериф подумал о том, что и на сей раз от ранчеро следует ожидать чего-то необычного. Но даже обладая богатейшим воображением, он и представить себе не мог, на что в действительности мог решиться Хейл.

Глава 42. ОДЕРЖИМЫЙ

Первое, что пришло в голову Россу Хейлу, было четкое осознание того, что он должен просто вырвать Питера из лап Майка Джарвина. Шериф Наст не мог ошибиться. Если он сказал, что Питер работал на Джарвина — не по своей воле, а из-за некоего влияния, которое Джарвину удалось заиметь над ним — то, конечно же, Питер возвратится на ранчо, к своему прежнему образу жизни, сразу же, как только Джарвин будет более над ним не властен.

Интересно, каким образом можно побороть это влияние? Для этого существовало лишь одно простое и очень эффективное средства, о котором Росс Хейл тут же подумал. Он уже осознал, что без Питера ему жизнь была не мила. Он трудился, как проклятый, в течение стольких многих лет, поступаясь последним ради сына, что теперь, похоже, окончательно утратил всякий вкус к жизни, чувствуя себя по-настоящему счастливым лишь когда предоставлялась возможность порадоваться за сына и гордиться его достижениями.

Даже богатство и благополучие хозяйства сами по себе теперь не вызывали у него бурного восторга. Они просто лишний раз подчеркивали смекалку Питера и служили наглядным доказательством его предприимчивости. Вновь обретенный комфорт и деньги не имели значения; и наибольшую радость Хейлу доставляло слышать, как окружающие восторгаются способностями Питера.

Он сделал все, что было в его силах. Кроме одного. И теперь он был полон решимости довести дело до конца. Итак, решено: он поедет на рудник, добьется встречи с Майком Джарвиным, и затем, вне зависимости от того, сколько наемных головорезов будут окружать толстяка, всадит ему пулю в лоб и положит конец его неправедной жизни.

И тогда Питер будет свободен. Что же касается самого Росса Хейла, то он, конечно же, и сам окажется изрешеченным пулями. Но какое это имеет значение? Да ровным счетом никакого! По крайней мере, душу его грела мрачная уверенность, что Питер никогда не забудет его и приложит все усилия к тому, чтобы память о нем осталась жить в сердцах людей. Возможно, так оно будет и лучше — под конец жизни совершить один настоящий поступок, такой, как этот. Все лучше, чем доживать свои дни в одиночестве, не видя перед собой реальной цели. Так рассуждал Росс Хейл.

Шериф, не спеша проезжая по дороге, услышал знакомый грохот выстрела. Он обернулся и взглянул в сторону ещё видневшегося вдалеке ранчо Хейла, но не мог разглядеть ничего, кроме размытых очертаний дома и деревьев. Раздался ещё одни выстрел.

— Росс заметил кролика, — усмехнулся шериф.

Он был прав. Застреленный кролик лежал на земле: первый выстрел из фермерского пистолета перебил ему лапу, а второй почти напрочь оторвал голову. Хейл остался весьма доволен собой. Он стоял над тушкой убитого животного и улыбался. Ибо, в конце концов, не исключено, что он сумеет незаметно проникнуть в лагерь Джарвина, прикончить гада и даже выбраться обратно живым!