Всадники

— Какой ты хороший саис, — уважительно произнес Кутаби. — Когда болел мой отец, я тоже не разрешал никому из чужих ухаживать за ним, и заботился о нем сам… — он тяжело вздохнул. — После его смерти, моя мать вернулась назад, в свой родной кишлак, а я остался тут и, вот, стараюсь как можно лучше следить за всем, что мне доверили.

Вернулся Мокки с большим подносом в руках.

— Никогда еще ты не пил такого прекрасного чая! — подобострастно воскликнул он.

— Выпей сначала сам, — чуть усмехаясь, ответил ему Урос.

Он не забывал о ядовитых травах кочевницы, и когда был готов плов, он так же пригласил обоих мужчин разделить с ним трапезу.

— Знаешь ли ты дорогу, что ведет к степям севера? — спросил он Кутаби, в то время как последний погружал пальцы в горячий рис.

— Странники, что приходят оттуда, — правда, их очень мало, — рассказывали мне о ужасной тропе через скалы. Не думаю, чтобы лошадь могла там пройти.

— Джехол пройдет.

— Конечно, хозяин знает своего коня лучше других, — неуверенно заметил Кутаби, но потом кивнул, — я провожу вас до ее начала.

Он облизнул пальцы и продолжал:

— Сегодня уже поздно. До наступления ночи вы не успеете пройти ее до конца, и это будет верная смерть для всех вас. Решай сам: или ты направишься туда сейчас и разобьешь лагерь на ночь возле ущелья, или отправишься утром, на рассвете, но проведешь еще одну ночь под моей крышей.

Урос чувствовал себя неважно, был все еще очень слаб, и решил, что и Джехолу тоже надо бы хорошо отдохнуть.

— Я с радостью принимаю твое предложение, Кутаби. Благодарю тебя.

Лицо Кутаби просияло от радости:

— Ты не можешь себе представить, как ты меня осчастливил, — произнес он. — Одиночество, трудно переносимая вещь, даже в таком святом месте.

— Но разве сюда не приходят люди?

— Какие люди! — воскликнул Кутаби и безнадежно махнул рукой. — Чужаки из стран неверных, со своими гудящими и вонючими машинами! Представляешь, они даже не знают нашего языка! Одеты — страшно смотреть! Приезжают сюда, едят какую-то ужасную еду из железных коробок, и пьют то, что запретил пророк! Вот какие тут бывают люди! — Кутаби опустил голову ниже и добавил чуть мягче. — Ну и еще прокаженные приходят сюда.

— Прокаженные? — воскликнул Мокки удивленно. — Что им здесь нужно?

— С древности говорят, что воды Банди Амир имеют силу исцелять от болезней.

— И ты уже видел, как кто-нибудь исцелился? — спросил его Урос.

— Нет, — ответил юноша. — Нет. Они приходят, уходят и никогда больше не возвращаются.

Урос потянулся к Кутаби, схватил его за ворот чапана и зашептал срывающимся голосом:

— Скажи мне… именем Аллаха… как ты думаешь… поможет ли… моей ноге..?

Кутаби стушевался и, прикрыв глаза, ответил неуверенно:

— Как знать? Ведь все в руках всемогущего Аллаха…

И все трое посмотрели в сторону круглой комнаты, на полу которой лежало несколько убогих молитвенных ковриков.

— Вынеси меня наружу, — сказал Урос.

Был полдень, солнце стояло в зените, и в его ярком, резком свете таинственные воды озер сияли разными красками. Неся Уроса на руках, как ребенка, Кутаби перечислял имена озер, которые закрепились за ними столетия тому назад:

— Зульфикар, — кивая в сторону одного, тихо шептал Кутаби, — а это Пудина… Панхир… Хайбат… Гуламан.

Кутаби положил больного на самом краю берега.

— Уверен, что во всем мире нет больше таких красивых озер — зашептал Урос.

— Очень может быть, — согласился с ним Кутаби. — Сам Хасрат-и-Али, великий святой, произнес над этими водами волшебные заклинания и остановил их течение навсегда. Поэтому они — самое настоящее чудо.

— Хасрат-и-Али, — повторил Урос тихо и как-то задумчиво.

Мокки рассеяно вслушивался в их разговор. Время от времени он оборачивался: там, позади, между скалами, в небо поднимался тонкий дымок. Там стояла палатка. Там была Серех.

— Скажи нам, Кутаби, — заговорил он наконец, — есть ли возле озер какой-нибудь поселок?

— Только один единственный, — ответил юный сторож, и указал рукой вдаль. — Вон там, совсем высоко. Когда озера замерзают, жители приходят сюда по льду. Моя мать тоже живет там, и когда-нибудь я возьму себе из этого кишлака жену. Если, конечно, Аллах даст мне достаточно денег, чтобы заплатить за невесту.

— Кто служит ему так преданно, как ты, того он наградит непременно, — ободрил его Урос.

— Да услышит твои слова Аллах, — вздохнул Кутаби.

Солнце грело нещадно и по лицу Уроса, страдающего от лихорадки, покатились бусинки пота..

— Да. Пусть он меня услышит… — прошептал он.

От легкого ветра по воде пошла рябь. Аромат, который он принес с собой, был так свеж, неуловим и прян, что казалось, запахи всех мыслимых и немыслимых трав, цветов и деревьев, смешались в нем.

— Что это? Откуда? — поразился Урос.

— Это от корней растений, что растут в воде, — ответил Кутаби. — Все пять озер благоухают ими.

— Ну, что ж, — решился Урос, — посмотрим, принесет ли это мне пользу.

Кутаби опустился перед Уросом на колени, обхватил его руками, словно ребенка и опустил в воду его больную ногу.

— Да пребудет с тобой пророк, — сказал он.