Всадник на бледном коне (Всадник Апокалипсиса - 3)

Осетин спокойно разорвал дистанцию, дождался гонга и попятился к своему углу. Да, именно попятился, так как помнил, что мексиканец и любит, и умеет подлить.

Сев на скамеечку, выставленную на ринг «главной помощницей», он подставил лицо Игорю Матвеевичу, нашему новому врачу, с моей помощью прополоскал рот и вопросительно уставился на Николая Петровича.

— Не расслабляйся! — без тени улыбки заявил тот. — Сейчас Гальего как следует накрутят, объяснят, как тебя подловить на нырке и последующем ударе, так что жди возможности отстреляться и слушай мои команды!

— Вроде… стараюсь… — в промежутках между вдохами сказал он. А потом выдал забавную сентенцию: — Да, я понимаю, что он опытный боец и все такое, но я вижу его удары, движения и некоторые намерения, а с Чумой ощущаю себя ребенком!

— Забудь про Чуму! — недовольно рявкнул Алферов. — Есть только Палач. И ты должен его переехать, как рваный ботинок. Вопросы?

Вопросов у парня не обнаружилось. Зато желания выполнить установку тренера было хоть отбавляй. Поэтому он включился в работу сразу после гонга. Уверенно выдержал первый натиск Гальего, пару раз достал его сам, а потом лоханулся на смещении и оказался зажатым в углу.

Следующие секунд пятнадцать мексиканец изображал молотобойца, пытаясь пробиться сквозь глухую защиту, но без толку — осетин держал удар за ударом. И ждал удобного момента. А когда дождался, погасил левый апперкот шлепком правой ладони и в технике, позаимствованной у меня, вложился в правый крюк. Прямо с положения «рука на перчатке противника». При этом он как следует раскрутил бедро, а голову и корпус прикрыл в стиле незабвенного Джо Луиса. Да, не обошлось без небольших шероховатостей в исполнении движения, в результате чего перенос веса запоздал, и достать падающее тело не получилось. В смысле, полноценно, до нокаута. Но промежуточный результат контратаки, отправившей Эстебана в нокдаун, все равно доставил море удовольствия. Особенно Азе и той половине зала, которая болела за Тимура.

Пока публика ревела от восторга, а рефери отсчитывал секунды, я успел поймать взгляд Карсанова и показать ему кулак. А когда он виновато вжал голову в плечи, изобразил серию жестов, в которых потребовал не терять головы.

«Я буду спокоен, как удав…» — так же, жестами, ответил он и попер на оклемавшегося мексиканца. Причем именно так, как я сказал, то есть, без суеты и лишних телодвижений. Тем не менее, бил добросовестно, встряхивая и без того пострадавшую голову через защиту и, конечно же, вынудил противника рвануться в клинч.

Реакция Алферова на этот «подарок судьбы» не заставила себя ждать:

— Работай три-семь!!!

И Тимур не подвел. В смысле, когда его левая рука оказалась прижата к корпусу мексиканца правым локтем последнего, стал тянуть заблокированную конечность на себя. А в тот самый момент, когда кулак поравнялся с печенью, исполнил так называемый «хук-ножницы», удар, который любил исполнять Оскар Мэтью. В смысле, ударил левой. Без разгона. За счет раскрученных бедер. И, мгновенно сменив «этаж», всадил левый крюк в челюсть!

Гальего вырубило наглухо. Еще в стойке. Так что десять секунд можно было не отсчитывать. И рефери, понимавший это ничуть не хуже меня, пару раз скрестил руки над головой, а потом рванулся к упавшему телу.

Счастливый визг его сестрички, раздавшийся справа-сзади, заглушил восторженный рев толпы и чуть не лишил меня слуха. Но я все равно оказался шустрее. И пока девчонка пролезала между канатов, перепрыгнул их поверху, обхватил Тимура за талию и поднял вверх.

— Главное, не бросай прогибом! — пошутил он. — А то я поломаюсь!

— Ладно, раз ты победил, и правильно, значит, наказывать тебя не за что! — отшутился я после того, как он вскинул руки в верх и поприветствовал своих болельщиков. Потом вернул парня на канвас и расцепил захват. Чтобы облегчить доступ к телу госпоже Карсановой.

— Будешь смеяться, но я чувствую себя шахматистом… — прижав к себе сестренку, признался осетин. — Вызубрил все нужные ходы и тупо переставлял фигуры.

— Ты забыл добавить слово «вовремя»! — сварливо заметил подоспевший Дмитрий Петрович и хлопнул его по плечу: — А если серьезно, то можешь собой гордиться — ты провел бой практически идеально!

— Спасибо, тренер! — довольно улыбнулся парень, заметил владельца WBA, пробивающегося к нам через толпу, и повернулся ко мне: — А тебя я поблагодарю потом.

Я коротко кивнул, сделал шаг назад, чтобы не мешать первому интервью Карсанова столь значимой фигуре, но был остановлен этим господином:

— Дэнни, не убегай, я бы хотел пообщаться не только с победителем этого боя, но и с тобой.

— Я в вашем распоряжении.

— Замечательно! Тогда первый вопрос к мистеру Карсанову: — Тимур, ваш дебют на профессиональном ринге получился чрезвычайно убедительным, и я

искренне рад, что поверил утверждениям вашего менеджера, подписал с вами контракт и выставил против достаточно опытного бойца. Но в данный момент я говорю от имени зрителей, собравшихся в этом зале. А их больше всего интересует, есть ли в вашем феерическом выступлении заслуга Чумы, и если да, то какая?