Время зимы

— Я хотела говорить с тобой, — продолжила незнакомка. Она заложила ногу на ногу, скрестила руки на груди, сидя так ровно и величественно, словно под ней была не деревянная скамья, а трон чистого золота. — Если ты прогнала сон, может, угостишь меня и мы обсудим кое-что?

Девушка уже собралась отвечать, что угостить гостью ей нечем, когда увидела на столе пару глиняных кружек, кувшин с узким горлом и блюдо с высокою горой засахаренных слив, яблок и орехов. Видя, как выжидающе незнакомка глядит то на нее, то на сладости, Хани все же выбралась из постели. Она была раздета до самой нижней рубашки и готова была вспыхнуть от стыда, вспоминая каждую заштопанную дыру и ужасную заплату как раз на плече. Как могла, Хани прикрылась одеялом, сдерживая его одной рукой, а второй наливала гостье из кувшина. Наверное одна из богатых чужеземок, размышляла девушка, стараясь не расплескать вино. К фергайрам ездили со всех уголков Эрбоса: кто за пророческими видениями колдуний севера, кто в поисках знаний, иные ждали мудрого совета. И лишь немногим удавалось получить ответы. Темноволосая незнакомка, с кожей будто пронизанный солнцем янтарь, наверняка была жительницей теплой страны.

— Благодарю. — Женщина, не дожидаясь приглашения, взяла чашу и пригубила.

Хани, продолжая хранить молчание, последовала ее примеру, но вина не пила. Она присела на край постели, пряча ноги в одеяло, так, чтоб ступни не касались холодного пола.

— Ты славная девочка, — начала незнакомка, поигрывая глиняной чашей так, словно в пальцах ее покоился самый изысканный кубок. — Эти заледеневшие от собственной важности, старухи, готовят для тебя какое-то посвящение.

Она понизила голос, как будто боялась, что выбалтывает то, о чем говорить не следует. Невольно, Хани поддалась вперед. О чем говорит красивая женщина? Какое посвящение? Но слова не шли из горла, и Хани смогла лишь невнятно просить гостью продолжать. Та усмехнулась, снов припала к кружке и заговорила.

— Я слышала, как они шептались в большом зале, там, где алтарь точно из чистого хрусталя.

Хани кивнула, давая понять, что знает, о каком зале идет речь. Лишь в одном месте во всей башне стоял именно такой алтарь, и он действительно был выточен из куска небесно-голубого хрусталя. Зал, где фергайры собирались советом. Зал тот прятался почти в самом пике башни, но попасть в него можно было лишь хитросплетениями дверей-обманок; человек, не знающий верного пути, ни за что бы не нашел тайное место.

— Какое посвящение? — переспросила Хани, так и не притрагиваясь к вину.

— Кажется, старухи решили сделать тебя своей сестрой. — Гостья пожала плечами, отставила кружку, придирчиво оценила сушеные фрукты, но, не найдя ничего по вкусу, уставилась на Хани глазами-углями.

Теперь девушка точно уверилась, что черноволосая не из местных — никто, в чьем теле резвилась крепкая артумская кровь, не стал бы говорить о фергайрах с пренебрежением.

Как такое может быть? Откуда? Почему именно она — порченная светлая колдунья? И как эта красивая женщина, — Хани посмотрела на незнакомку, пытаясь угадать, кем бы та могла быть, — может знать то, чего не знает она сама?

— Ты не слишком рада, я погляжу? — Женщина не сводила пытливого взгляда.

— Кто ты такая, госпожа? — Вместо ответа, спросила Хани. И удивилась, почему не задала его раньше.

— Можешь звать меня госпожой Хелдой, — после короткой паузы, предложила незнакомка.

— Говоришь так, будто только сейчас решила, что тебя так звать. — Хани все меньше нравилась компания незнакомки. Изо рта девушки вырывался пар и она только теперь почувствовала промозглый холод, пробравшийся в комнату.

— У меня слишком длинный титул, — отмахнулась Хелда. Улыбка не сходила с ее лица. — Так ты не ответила.

Хани, в конец растерявшись, только уставилась на свое отражение в кружке. Может быть, все это — испытание? А так ли реальна госпожа Хелда? Девушка не раз видела, как фергайры упражнялись в создании образов, но те были безмолвными, блеклыми, точно отржание в неспокойной воде, а красивая госпожа говорила складно, да и лицо ее полнилось жизнью.

Или ей затуманили рассудок? Как нынче днем, когда она шла в замок владыки Севера. Все видела, все слышала, но язык словно онемел, тело задеревенело, перестало слушаться. Что-то подумал Раш? Видел ли он? И как смог пробраться в ее образы?

— Я слышала, они говорили, что ты порченная. Темная отметина, светлая отметина — все смешалось в юном теле. — Растревожила ее незнакомка. Слова звучали непринужденно, словно женщина наговаривала детскую считалочку.

Хани нахмурилась, не зная смеются над ней или издеваются. Да кто она такая, эта госпожа Хелда, чтоб вот так, без приглашения, расхаживать по Белому шпилю, вторгаться в каждую дверь с дурацкими вопросами?

— Иди лучше, госпожа, — попросила девушка, освобождая ладонь от кружки. После встала на ноги, всем видом давая понять, что хочет остаться одна.