Время жить

Ну и столичная жизнь ее очень увлекла. Она ведь только выбралась из провинции. Только обжилась, работу престижную получила. А тут я предлагаю: все бросай! Поехали! Начнем новую жизнь! А получится ли она, эта новая история? Об этом я и не думал в своем мужском эгоизме.

Хотя, с другой стороны, не это мне душу жжет. Не это. А то, что мне тогда сказала: “Я и тебя люблю. И его люблю!” Значит, никого по-настоящему не любит».

И, обогнав очередную фуру, дополнил: «Впрочем, чужая душа – потемки. А уж женская вдвойне. Но с этим, как говорится, ничего не поделаешь. С этим просто придется жить. Стараясь не обижаться самому. И никого не обижать».

III

Одна из главных артерий страны находилась в плачевном состоянии. Всего две полосы. И те идут через бесчисленное количество деревень, городков и поселков. И вот ее, как «корку хлеба тараканы», оседлали ненасытные гаишники.

Народ богател. Поток машин становился все больше. У Дубравина даже сложилась собственная теория по этому поводу. «Сначала, на первом этапе, люди просто наедаются. Потому и набивают в супермаркетах полные тележки еды. Тащат все, что им было недоступно в прошлые времена. Наелись – принялись одеваться. Покупать барахло. Сапоги. Сумочки. Куртки. Шубы».

Он видел по собственной жене, с какой страстью и азартом бывшие советские, а ныне российские женщины тащили из магазинов все, что раньше было им недоступно. Тащили, даже не задумываясь о том, нужно ли им это. Разбуженный потребительский инстинкт, зачастую не сдерживаемый ни воспитанием, ни образованием, давал такие причудливые плоды, что оставалось только разводить руками. И периодически философски обобщать результаты: «Мужчина испытывает восторги полет души, когда творит, женщина – когда потребляет».

Впрочем, он никого не осуждал. Ведь сколько времени народ получал материальные блага по граммульке – лишь бы не помер с голоду.

Вот пружина и распрямилась в годы относительного благополучия. Когда пришло время жить.

Он даже знал, что происходило сейчас. Третья стадия. Те, кто наелся и оделся, – покупали машины. Поэтому на дорогах было уже не протолкнуться.

Ну а дальше? Дальше люди начнут строить дома. Он сам уже прошел и эту стадию. За десять месяцев шведская фирма поставила ему в ближнем Подмосковье по своим технологиям хороший коттедж. С сауной, маленьким спортзалом и камином.

«А после, построив дома, люди захотят, чтобы их уважали. И тогда у нас в стране начнется самое интересное. Появится то, что на Западе называют гражданским обществом. Или средним классом. Человек с домом – это совсем…» – он не успел додумать эту важную мысль. Из-за остановки выскочило то, что называется сотрудником ДПС. В руках у него была волшебная полосатая палочка, именуемая почему-то жезлом.

Пришлось тормозить. И съезжать на обочину. Из машины он не выходил. Ждал, немного опустив стекло. Подошел вразвалочку одетый в теплый синий комбинезон со светоотражающими вставками молодой, длинный парень. Представился неразборчиво:

– Бу-бу-бу! Лейтенант бу-бу-бу! Ваши документы! Дубравин посмотрел на его счастливое лицо и понял, что, призадумавшись, обошел фуру под знаком «Обгон запрещен». Поэтому не стал спорить, а молча выбрался из теплого чрева машины на мороз. Так же неторопливо достал с заднего сиденья дубленку. Надел. Теперь можно и разговаривать. Он миролюбив. И договороспособен. Потому, что за годы странствий у него выработалась формула: нарушил – плачу. Разводят – иду на конфликт.

Подал водительские права и техпаспорт:

– Ну и что я нарушил?

– Вы, Александр Алексеевич, нарушили правила обгона! – было видно, что розовощекий молодой страж порядка чрезвычайно доволен этим обстоятельством.

– И сколько это в рублях по нынешнему курсу?

«Сейчас он должен предложить сесть в машину. Там и будем договариваться».

И точно:

– Да вы пройдите в автомобиль к моему напарнику! Дубравин сел в раскрашенную патрульную машину.

И продолжил диалог с новым визави. Этот был, судя по всему, уже более тертый, видавший виды белобрысый, кучерявый капитан.

Он задумчиво разглядывал его водительское удостоверение и техпаспорт на «ауди».

– Ну что, капитан, я вообще-то сильно тороплюсь! – бросил Дубравин свой пробный шар, начиная этот привычный, как он про себя называл его, «обряд дома Месгрейвов».

Но капитан, видно, не торопился. Его что-то интересовало в автомобиле:

– Хочу купить такую же вот полноприводную «ауди», – наконец сказал он, доставая ручку. – Сколько она стоит?

– Ну, тысяч пятьдесят в долларах! – ответил польщенный интересом Дубравин. – Новая!

– Дорого! И как люди ухитряются столько зарабатывать?

Дубравин за словом в карман не полез:

– А все очень просто, – усмехнувшись, ответил он. – Надо было году в девяносто втором бросить свою непыльную работенку. И как в воду, с головой кинуться в бизнес. И лет десять упираться, не спать ночами, пахать. Сегодня у вас была бы точно такая «ауди»… Или даже «мерин»…