Время выбора

Тир и вовсе потерял дар речи. Ле Криан и Рамалия? Но как он не заметил раньше?!

Судя по всему, последний вопрос он произнес вслух, потому что Ле Криан, шумно вздохнув, еле слышно ответил:

— Потому что мы прятались ото всех...

— Ну, нам ты мог и рассказать, — улыбнулся Тир.

— Зачем? Вон Сконди и так все знал. Мог бы и сам поделиться своим всезнанием, — обиженно ответил озерник.

— Ты за кого меня держишь, человече? — тут же вскипел гном. — Я что, по-твоему, язык за зубами держать не умею?

— Ладно, успокойтесь вы, — встрял Тир, видя, что неожиданная новость вот-вот приведет к ссоре. — Вон уже Брабан возвращается.

Однако успокаивать их сейчас не имело смысла. Друзья буравили друг друга яростными взглядами, но при этом оба молчали. А Брабан тем временем, заметив своих командиров, устремился прямиком к ним.

Молодой командир разведки был весьма суров и обеспокоен, что означало — не так уж все хорошо в Молчаливом лесу.

— Командир! — начал эриец, как только получил сигнал говорить. — К северу от нас замечен большой отряд фирийцев. Они движутся прямо на нас. Правда, очень медленно, буквально обшаривая каждый куст.

Да, такой доклад оставлял желать лучшего. И Тир немедленно показал, что не зря назначен командиром этого отряда.

— Кто так докладывает? «Идут прямо на нас», «замечен большой отряд»... Командиру, а также любому старшему по званию докладывают совсем по-другому! — Тир так сильно старался изобразить гнев, что немедленно вызвал улыбку на лице своих друзей. Однако сам Брабан подвоха не заметил и оттого вытянулся по стойке «смирно», смущенно потупив взор.

— Мы насчитали около трех тысяч. Пешие, у каждого в поводу по два коня. В основном простые меченосцы; арбалетчиков — нет. К вечеру будут здесь, — отрапортовал Брабан.

— Кто командует?

— Высокий кучерявый воин в высеребренной кольчуге и с заддарским полутораручником на поясе. На вид — лет пятьдесят, — ответил Брабан и осторожно добавил: — Герба я не заметил.

— Однако... — присвистнул Тир. — Это кто ж к нам такой пожаловал? Неужели...

Тир, Сконди и Ле Криан недоуменно переглянулись. Естественно, они никогда не видели предводителя фирийцев, что называется, «собственными глазами». Но и того описания, которое предоставил Брабан, — хватало. Ломарк? Наместник Заддара, предавший Императора?

— Брабан, передай сотникам, чтобы готовились к бою, — отчеканил Тир. — Пять сотен обойдут фирийцев справа и, как только услышат сигнал, ударят по противнику. Остальные встретят врага грудь в грудь...

Он опять почувствовал себя в родной стихии. Как тогда, на границе Фир-Болга и Торговой Гильдии. Но теперь все было совсем по-другому — теперь он превращался из жертвы, которой кажется, что она перехитрила охотника, в самого охотника. Тир как заведенный чертил на девственном лесном снегу схемы нападения и отхода... Ломарк наступает; Тир с тысячей воинов бросается в атаку, после чего изображает бегство, но так, чтобы Ломарк устремился за ним; в это время в бой вступают пять сотен воинов, отправленных в обход, — ударяют фирийцам во фланг и, так же как основные силы, отходят на юг; разъяренный наместник Заддара кидается следом; на выходе из леса их встречает резерв Тира — полтысячи свежих воинов... В общем, на снегу все выглядело понятно и достаточно решаемо. Однако как будет на деле — Тир не знал.

Лица гнома и озерника стали и вовсе непроницаемыми. Они уже поняли — их командир и друг намерен отступить от баронского приказа: навязать противнику бой и отступать к Сайде.

— Тир, ты что, собираешься... — начал Сконди, однако осекся — Тир сейчас уже не принадлежал себе. Он принадлежал стихии битвы, стихии войны.

— И не только собираюсь — сделаю это, — отрезал Тир, и разговор оборвался сам собой.

Через час отряд эрийцев разделился на три группы и стал поджидать противника.

Вечер в Молчаливом лесу наступил мгновенно и неожиданно. Закатные лучи двух солнц вдруг спрятались за темные тучи, и лес окутала мгла. Сверху повалил густой мокрый снег, который, касаясь доспехов, тут же прилипал, окутывая стальной панцирь в ледяное его подобие.

«Все как тогда в безымянной деревне на границе с Торговой Гильдией. Только теперь нет Кальтора... Но ничего, как только окончится война, я обязательно отыщу тебя, старый друг. Пусть даже за порогом жизни — не важно, главное отыскать!.. Пройти «дорогой, в конце которой нет пути назад»?.. Что ж, и это возможно. Нет такой дороги, по которой нельзя было бы вернуться! Нет и не может быть! Так что...»

Его мысли прервало зычное уханье глухаря. Сигнал. Фирийцы на подходе; сейчас начнется...