Время выбора

— Не знал, что вы настолько мнительны, — удивился я. — Ну да ладно. А что до говорить и делать… Есть такой грех. Знаю, что неправильно, знаю, что в нашем мире больше ценятся вовремя сказанные слова, чем своевременные дела, но ничего с собой поделать не могу. Да и не хочу. Скорее всего, потому что мне глубоко пофиг, кто и что подумает. Я самостоятельная единица, которой никакую карьеру делать не нужно, и это очень, очень здорово!

— Я за тебя рад, — просипел Носов. — Вот только мне от того не легче. Очень тебя прошу, как завершишь процесс самолюбования, озаботься моим здоровьем. К тому же, чтобы ты там себе ни думал, твой интерес в этом есть. Не станет меня — не станет тебя. Контракт на твою голову уже заключен и проплачен. Люди там серьезные, на дне моря предмет договора сыщут, если надо.

— Чистая правда, — добавил Александр. — Они одного якобы банкрота на самом деле в подводной лодке убили. Та его в Южную Америку доставляла, он там отсидеться хотел.

— А вот не надо умных людей за дураков держать, — весело закхекал Носов. — Это же ты про Фельдмана?

— Не люблю, когда меня пугают, — печально произнес я, достал флакончик с красной жидкостью, поднес к правому глазу и посмотрел через нее на собеседника. Тот мигом стал похож на демона, только рогов не хватало. — Есть в этом что-то унизительное. Мол, ты такое ничтожество, что без стимулирования страхом ни на что не годен. А ведь это не так.

Любопытно, а они, часом, меня не тем ли ребятам заказали, к числу которых относился ныне покойный Истома? Если да — то забавно. Или закономерно? Жизнь есть змея, кусающая себя за хвост.

— Что это у тебя в руке? — насторожился олигарх. С чутьем у него все было в порядке, его болезнь не затронула. — А?

— Что у него в карманцах? — забавно пришепетывая, произнес я, после положил флакон на стол и щелчком отправил его к собеседнику. — Ваша жизнь, Илья Николаевич. Ваша жизнь. Как было сказано, я не обещаю, а делаю. За сегодняшний вечер, например, я вас уже второй раз спасаю, в благодарность же получаю лишь угрозы и оскорбления. Еще классик писал, что именно они являются обычной наградой за хорошо сделанную работу, но меня это как-то не очень устраивает.

Рука Носова цапнула флакон, он вынул затычку и понюхал ее содержимое.

— Малина, что ли? — спросил он у меня.

— Нейтральный аромат, всем нравится, — пожал плечами я. — Запах детства и счастья.

Да я понятия не имел, чем эта жидкость пахнет, поскольку емкость с зельем ворожеи не открывал. Даже для Вики не стал часть отделять, хоть и собирался. И без того там мало содержимого, куда еще-то его половинить? Вот получу окончательный расчет за работу, оттуда уж возьму. Там точно побольше будет, с расчетом на девять лет жизни Носова, так что годик-другой и отщипнуть не грех.

Смешно будет, если он выпьет это зелье, а после возьмет и умрет. Вдруг там не зелье жизни, а зелье смерти? А что, простой и элегантный план. Олигарх умирает, а из меня его охрана тут же решето делает. В результате сын-негодник мертв, его убийца тоже, а Верея никому ничего не должна. И слово не нарушено, ведь меня прикончила не она, а какие-то совсем посторонние люди.

— Стойте, Илья Николаевич, — произнес Александр. — Не пейте.

— Сейчас начнется, — устало вздохнул я. — «Сначала ты испей из моего кубка» и бла-бла-бла. Саш, ты серьезно?

— Это моя работа, — холодно ответил мужчина.

— Позволю себе напомнить, что некоторое время назад вон там, в кабинете, мы на эту тему уже беседовали. Я тогда выполнил твое пожелание и тем самым лишил Илью Николаевича где-то недели нормального состояния. Если бы не эта инициатива, то он сейчас был бы куда бодрее. В этом флаконе находится год нормальной жизни твоего принципала, не больше, не меньше. Причем без каких-либо ограничений в отличие от предыдущего зелья.

— Год? — переспросил Носов, крепко сжимая флакон.

— Год, — подтвердил я. — Сразу скажу, это не панацея от всех хворей. То есть если вы подсядете на тяжелые наркотики или, к примеру, решите прыгнуть из самолета без парашюта, то обязательно умрете. Зелье направлено на купирование той хвори, которая вас сейчас убивает, и не более. Но вот она точно не вернется целый год, а это очень много времени. Если Александр хочет, чтобы я снял с зелья пробу, — нет проблем, сделаю, но имейте в виду, даже небольшая порция его — это два, а то и три месяца жизни. Для меня они ничего не значат, а вам, возможно, именно их не хватит.

— Так почему ты сразу много его не сделал? — спросил Носов. — Так, чтобы надолго хватило.

— А почему вы до сих пор не властелин мира? — в тон ему ответил я. — У вас же денег как у дурака фантиков и рычагов влияния хватает.

— Я не ставил перед собой такую задачу изначально. Мне хватает того, что уже есть.