Время выбора

— Вот только так и не узнал, что же именно мне надо было найти, — закончил свой рассказ Валера. — Эти не объяснили, да я и не спрашивал. Да и когда? Я бегу, они догоняют, какие здесь разговоры? А когда все кончилось, просто забыл выяснить, что к чему. Не до того было сначала, а после эта история из памяти как-то стерлась. Вот зато теперь узнал!

— Воистину, тесен мир, — подтвердил я.

— По рукам, — сказал Швецов и сопроводил слова жестом. — Это судьба, а против нее не попрешь.

Сработал мой план. Нет, я положительно молодец!

— Значит, мы точно должны были встретиться, — я уже во второй раз сжал его ладонь.

— Вот только один нюанс, — Швецов не спешил размыкать наши руки. — Это их лес, Александр, волкодлачий. Фамильные владения. Я уверен, что нас учуют и выследят, причем очень быстро. Или доложит кто, наверняка глаз и ушей у Дормидонта там хватает. Да и если не учуют, то потом все одно проведают, что их родовое сокровище попало к нам. Сам же говорил, шило в мешке не утаишь. Ты мужик крепкий, я тоже кое на что способен, но в лесу нам против них в драке не выстоять. Ну а отдельских я вмешивать сюда точно не хочу. Да и ты, думаю, тоже?

— Кажется, понял, о чем ты, — кивнул я. — Хочешь сказать, что доля в треть корня каждому — это лучше, чем, умирая, смотреть на свои кишки, которые веселые волкодлаки станут развешивать на ветвях?

— Именно. — Наши ладони наконец расцепились. — Знаешь, если я чего и усвоил за последние годы, так это то, что жадность никогда никого ни к чему хорошему не приводила. Как ни изощряйся, все равно возьмешь ровно столько, сколько тебе свыше отмерено. И не больше. А если совсем зарвешься, то и того не получишь.

— Резонно, — согласился я. — Ну хорошо, сделаем по-твоему. Так даже лучше, если кто и знает мельчайшие детали, так это именно они. Думаю, мы тогда изрядно сузим круг поисков.

— Да леший еще поможет, — потер подбородок Швецов. — Хороший он там, крепко меня тогда выручил. Ты с ними как, ладишь?

— Вполне, — кивнул я. — Тут все просто: лесу не вреди да не забудь глубокое уважение проявить, тогда зла от них не жди.

— Но с Дормидонтом ты говорить станешь, — предупредил меня Хранитель Кладов. — Расстались мы с ним вроде бы миром, но таким… Не сильно добрым. Мы тогда их крепко с отдельскими нагнули, а волкодлаки, насколько я знаю, такого не забывают. Они как те испанские гранды, на вопросах самоуважения зациклены.

Он замолчал, мне стало ясно, что сейчас он рассматривает ситуацию с другой стороны, с той, которая граничит с вопросами личной безопасности.

— Не беспокойся, — сказал я. — Мы там будем не вдвоем, а четвером. И поверь, два наших спутника станут весомым аргументом в драке, если до нее все же дело дойдет. Ну или как минимум дадут нам возможность смыться живыми и здоровыми. Плюс, если эти клыкастики задумают недоброе, предупредят.

— Кажется, я понял, кого ты имеешь в виду. Это хорошо! — одобрительно глянул на меня Валера, а после чуть посмурнел: — Саш, есть еще один момент, который мы, хотим того или нет, должны проговорить.

— Есть, — согласился с ним я. — И да, должны.

Глава вторая

Должны-то должны, только вот после этих моих слов за столом установилось молчание.

— Мне вражда ни к чему, — наконец нарушил его я, выливая остаток газировки в свой стакан. — Да, есть некая… Э-э-э-э-э… Скажем так, сущность, которая настаивает на том, чтобы я нашел человека, который служит ее давнему недоброжелателю, известному под именем Великий Полоз. Нашел его и с ним, скажем так, разобрался. И да, я знаю, что это ты. Уверен в этом. Но их война — это их война. Не вижу причин для того, чтобы мы с тобой друг другу глотки рвали из-за каких-то давних распрей фольклорных персонажей. Поправь меня, если я неправ.

— Ровно то же самое думаю, — сообщил мне Валера. — Единственное — слово «служишь» ты зря употребил. Да, Полоз меня наградил даром, и по этой причине он считает, что я его слуга, но то, что он думает, — его личное дело. Я никому не служу. Я сам по себе.

— У них вообще бзик на этой теме, — заметил я. — В смысле верноподданничества и всего такого прочего. Морана, которая меня на тебя науськивает, иногда просто бесится оттого, что я не желаю перед ней шапку ломать и «матушкой-повелительницей» не называю. Пару раз прямо ощущалось, что она из последних сил держится, чтобы на меня орать не начать. Не будь я ей нужнее, чем она мне, точно бы сорвалась.

— Пережитки прошлого, думаю, — предположил Валера. — Раньше они имели огромную власть, а она разъедает любого хуже, чем ржа. Что человека, что бога. Времена изменились, с ними и все остальное, а они с этим смириться не могут. Или не хотят.

— Моя вообще в наш мир, мне кажется, не верит как в таковой. Умом понимает, что он есть и реален, а душой принять не в состоянии. Она же в Нави дрыхла бог весть сколько столетий, сейчас пробудилась, а тут такой нежданчик — про нее все забыли, кроме отдельных преподов в гуманитарных вузах и дзен-блогеров, которые выбрали своей тематикой байки о славянском прошлом.