Время волков

– Семья эта появилась в нашем селе всего год назад, они выкупили дом на окраине, у Тампа-горшечника, оставшийся от его родителей, и принялись обживаться. Дамир, так звали отца этого семейства, был неплохим бондарем, да и колеса к повозкам мог ладить. Рамира, его супруга, занималась домом и огородом. Когда квартальный пришел к ним за ежемесячной десятиной храмовникам Урху, то получил отказ, и так было несколько раз. Это в приморских городах такое возможно, если ты поклоняешься старому богу, вернее богине или еще кому, то и не платишь храмовникам. Но мы, вернее все, кто не относится к прибрежным селениям, платим все без исключения. Конечно, квартальный мог и промолчать об этом, но, видно, все-таки в храм он доложил. Вот буквально пару дней назад жрецы и заявились, что уж там произошло, никто не знает. Только, похоже, была там большая драка, слышали соседи крики и шум. Дамир мужик был здоровый, да и горячий, мог не сдержаться, когда кто-нибудь из прибывших повел себя неправильно или нагло. Точно знаю, что двоих жрецов увезли обратно в повозках, раненых или убитых – не скажу. А семью всю и повесили, да и вешали их уже мертвых, даже мальчишку, как бы в назидание другим. Вот такие дела… – вдохнул корчмарь, в это время и Иваста подошла. Хозяин замолчал и поспешил на кухню за заказом.

Вечером в комнате я еще раз предупредил Ивасту, чтобы, прежде чем сказать что-либо, думала, что и кому говорит. Рассказал ей, что узнал у хозяина постоялого двора о повешенных.

Утром следующего дня, прямо спозаранку, в дверь комнаты постучали, и на пороге возник маленький толстый человечек с бегающими глазками. Он быстро осмотрел и нас, и комнату.

– Я местный квартальный, Шам Четер, вы надолго к нам, господа? – спросил он, кланяясь.

– Нет, вот сейчас нам принесут отданную в стирку одежду, и мы отправимся дальше, – ответил я на его вопрос.

– Прошу прощения, просто, по указу его преосвященства, я должен проверять жильцов, а потом докладывать, кто и куда проехал.

– Ну что же, мы не против проверки, я Жак Наполеон, а это моя племянница Жозефина Наполеон, – назвался я первыми, что пришли в голову, именами, – едем в город Лигорн. Надеюсь, вы все выяснили для доклада.

Квартальный поклонился и, уверив меня еще раз, что это требование закона, удалился.

После того как квартальный ушел, служанка принесла выстиранную одежду. Мы, спустившись в зал, позавтракали и, закупив продукты, отправились дальше. Если все будет нормально, то к вечеру мы доберемся до города.

Продукты купил, сам не ожидая, что они нам пригодятся в самое ближайшее время. Выехали поздно, да еще в дороге пришлось несколько раз останавливаться. Чувствуя, что сегодня уже в Лигорн не попадем, я лошадей гнать не стал. Увидев караван из полутора десятков повозок, остановившийся на ночлег, я попросился в компанию и был принят.

Расседлав коней и пустив их пастись, мы быстро развели костер и принялись с Ивастой готовить немудреный ужин. Когда уже заканчивали ужинать, к нам подошел старший охраны каравана. Я пригласил его выпить с нами кружечку отвара, который тут называли шодом. И когда он присел, я расспросил его, почему они не стали ночевать в городе.

– Да спешит купец, некогда ему, корабль и так опоздал, попав в шторм. Кроме того, в городе что-то непонятное происходит, ловят кого-то, всех проверяют, требуют подорожную. Если нет, задерживают и выясняют личность. Так что, узнав об этом, не стали заезжать, мало ли что. А вы куда путь держите, с молодой женой? – поинтересовался он, внимательно нас осматривая.

– Да мы как раз в Лигорн с племянницей и едем, дочь брата это, – кивнул я на Ивасту, та в стороне мыла посуду после ужина. – Брат-то зимой застудился, да и помер, а невестка, жена его, та еще при рождении ее, – я кивнул на девушку, – от горячки померла. А девица, сам видишь, на выданье уже, да и родня как-никак, бросать нельзя, так что забрал ее к себе.

– Да, никто не знает, как судьба сложится, – проговорил охранник и попытался осенить себя священным кругом богини, но тут же опомнился и руку удержал, я же сделал вид, что не видел его движения. И когда он глянул на меня, отвернул голову и посмотрел на Ивасту.

– Ладно, пойду я, спасибо за шод. Меня Тормом зовут, если что – обращайся, – проговорил он и, развернувшись, удалился.

После ухода Торма я некоторое время обдумывал ситуацию и понял, что нам тоже не стоит рваться в город, вполне вероятно, что это нас искали. Ведь и при выезде из Робрюка нас чуть ли не обнюхивали, видать, давно не погибали жрецы, вот и будут шерстить теперь всех. Вот же проклятье, думал я, что-то это путешествие мне начинает не нравиться. А ведь как хорошо начиналось: разгар лета, тепло, неторопливые беседы с молодой симпатичной девушкой, неспешные прогулки верхом. Я даже хихикнул от нарисованной картины… Рядом посапывала Иваста, я поправил плащ, укрывая ее, что же, утро вечера мудренее, подумал засыпая.

* * *

– Ваше преосвященство, пришел магистр ордена рыцарей Урху, – заглянув в дверь кабинета, проговорил секретарь.