Время ужаса

Подвел тебя", — пробормотал он, слюна и кровь свисали с его челюсти.

Ах, друг мой, — сказала Сиг, — это я подвела тебя. Я должна была быть здесь раньше".

Лучше поздно, чем… никогда", — сказал он, дрогнув в маниакальной улыбке. 'Мои малыши?' прорычал Кельд.

Сиг глубоко вздохнула.

Фен еще жив, — сказала она, — но Хеллы больше нет.

Лицо Кельда исказилось, на нем промелькнула гримаса горя, а затем Сиг повернулась, когда аколит бросился к ней с высоко поднятым мечом. Кельд упал на колени. Сиг поймала удар на свой клинок, но прежде чем она успела нанести ответный удар, топор вонзился в голову аколита и вырвался на свободу в брызгах костей и крови, когда человек рухнул, дергаясь. Каллен стоял над трупом.

Принес для тебя топор, — сказал он Кельду.

"Хороший… парень", — пробормотал Кельд. 'Сообщение,' сказал он, голос прервался. Его голова откинулась, глаза закатились.

'Сообщение?' спросила Сиг, когда они с Калленом присели рядом с Кельдом. Его глаза снова сфокусировались.

"Там", — сказал Кельд, кивнув головой в сторону задней двери. Он ушел, как раз перед…

Только не это. Сиг зарычала, вспомнив звук открывающейся двери и шаги, когда она подходила к хижине. 'Присмотри за Кельдом', - приказала она Каллену, встала и побежала к задней двери, выскочив в полумрак. Бешеный взгляд. Она увидела Элгина и его воинов, спрыгивающих с лошадей, на земле была густая грязь. Один всадник настигает убегающего аколита. Взгляд Сиг устремился дальше: небольшой холм превратился в массу тенистых стен. Потом движение, выше по склону. Искра и факел вспыхнули.

Сиг побежала по утоптанной в грязи дорожке, проложенной через клубок хозяйственных построек, все выше и выше, вырвалась на открытую площадку и увидела бритоволосого мужчину, который засовывал свой факел в костер. Дым расцвел, просачиваясь в ночь, мерцание и треск пламени, когда загорелись дрова. Языки пламени взметнулись ввысь, оранжевое сияние распространилось в сердце костра. Сиг бросилась на аколита, который увидел ее, одной рукой достал из-за бедра меч, другой — короткий топор, и понесся навстречу.

Сталь столкнулась, Сиг парировала удар меча, направленного ей в горло, повернулась так, что топор просвистел в воздухе на расстоянии вытянутой руки от ее головы, и ударила острием меча в лицо мужчины. Он зашатался, выплевывая кровь и зубы, и Сиг, сильно толкнув его в грудь, отчего он попятился назад, взмахнула мечом в петле над головой и низко опустилась, разрубив его ногу чуть выше колена, рассекая плоть и кость, оставляя в воздухе капли крови, которые сверкали в отблесках костра, как нитка красного жемчуга.

Аколит с криком рухнул, выронив меч. Сиг ударила ногой по топору и кулаку, в котором он был зажат. Кости хрустнули, и топор отлетел в сторону.

Какое у тебя было послание? прорычала Сиг, но аколит просто смотрел на нее, костер потрескивал и разгорался, тепло волнами отражалось от него. Аколит усмехнулся окровавленными губами. Сиг поставила один сапог с железными колодками на отсеченную ногу мужчины и ударила каблуком, крики раздались по холму, громче, чем шипение и треск пламени.

'Что это было за послание?' прорычала Сиг.

Аколит начал смеяться, кровь и слюна пенились сквозь его раздробленные зубы и изуродованные губы. Сиг наклонилась и схватила его за рубашку, подняла и встряхнула, но он только еще больше расхохотался.

Позади нее раздались шаги: Каллен поддерживал Кельда, за ними Элгин и несколько его людей. Сиг снова тряхнула аколита, и клочок пергамента выскользнул оттуда, где он был засунут в рубашку. Сиг бросила аколита и схватила пергамент, развернула и стала читать при свете костра, пока Каллен и Келд добирались до нее.

'Что здесь написано?' спросил Элгин, когда Сиг обменялась мрачным взглядом с Калленом и Кельдом. Она показала Элгину послание — на нем было нацарапано одно слово.

Аноис.

'Что это значит?' крикнул Элгин, перекрикивая ветер и голодное пламя.

Каллен хлопнул Сиг по руке и указал в темноту. Вдалеке показалось пятнышко света, оно вспыхнуло ярче, разгораясь в трещащую жизнь. А потом, еще дальше, еще одно пламя, еще один костер. Ощущение подкрадывающегося ужаса, преследовавшее Сиг, разбухло в ее венах, заставляя волосы на шее встать дыбом.

Это слово из древнего языка", — сказала Сиг, не отрывая взгляда от вереницы маяков, появлявшихся в темноте, как звезды. И оно означает: Сейчас".

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ ДРЕМ

Дрем проснулся от того, что сапог его отца пинал деревянную ножку его кровати.

"Еще темно", — пробормотал Дрем.

'Дела есть', - ответил Олин, еще раз пнул ножку кровати для верности, затем повернулся и вышел из комнаты Дрема. На мгновение Дрем подумал о том, чтобы перевернуться на спину; изменение привычного распорядка его тревожило. Ему нравилось видеть серый рассвет перед тем, как встать.

Дрем, — настойчиво позвал его голос отца.

Со стоном он поднялся с постели. Это был болезненный опыт, и не только потому, что сеть сна все еще держала его на крючке. Он был весь в синяках и кровоподтеках после драки в Кергарде.

Драки! Скорее, избиения.