Время тиранов

Это был отчаянный ход. Но в Клетке привыкли к победе монстров. А тут они могли увидеть нечто новое. Эсхатон продолжил:

- Плазменный меч! Плазменный меч!

Толпа завелась. Гуманы подхватили его клич.

- Плазменный меч! Плазменный меч! – скандировали они.

Кто-то попытался противоречить. Его сразу же начали бить. Организаторы не могли пойти против объединенного хора тысяч проплативших шоу. Как ни жаль им было своих выученных чудовищ, но пришлось пойти на уступки. Многие поставили на Эсхатона. И если бы сейчас его оставили ни с чем, то толпа бы взбунтовалась. А бунт на Ширупее значил невиданное мародерство. Вряд ли хозяева представления, или богатеи фрохи желали заглянуть в эту бездну. Кваргу через прутья швырнули плазменный клинок. Он подхватил его. Работая на публику законник поцеловал оружие. Затем поднял его вверх. Теперь предстояло устроить незабываемое представление.

Кморы дожирали кваргов. Эсхатон повернулся к бездушным уродам. Он ненавидел их всем сердцем. Он хотел увидеть страх и боль в их маленьких красных глазках. Он желал разделать их туши. Он жаждал их крови. И он решил удовлетворить свое желание. Но сначала законник осмотрел трибуны. Гуманы бесновались. Предстоящее довело их до исступления. Большинство стояло и махало руками, подзадоривая своего героя. Да, лазгийские игры не прошли даром. Только несколько фрохов сидело, притихнув и недовольно ворочая своими громоздкими головами. Элита. Местная элита. Это именно они заправляли всем на грязной планете. Они наживались на горестях и непрекращающихся бедствованиях ширупеян. О, как же наверняка ненавидели их все те, кто оказался заперт в этом мерзком мирке! Эсхатону пришло в голову воспользоваться этим. Он решил помочь Чену осуществить свои планы. А то его надежды могли еще очень долго сбываться сами по себе. У кварга же время на ожидание отсутствовало. И он приступил.

Включить меч. Набрать разгон. Твари все еще пиршествовали. Эсхатон прыгнул. Плазма легко рассекла грубую плоть. В стороны полетели органические отходы. Кмор не докушал. Голова с еще дымящимися кусками мяса полетела сначала вверх. Она как раз падала, когда кварг рубанул еще. И еще. И еще. Он крошил трехметровую тушу, войдя в боевой раж. Затем следующую. И так далее. Ему казалось, что прошло несколько дней, а он все режет и режет ужасных монстров. Эсхатон работал тщательно, не оставляя врагу никакой возможности выжить. Кморы рычали, визжали и булькали, оседая на пол бесформенными грудами мяса. Законник уже не различал, какого цвета их кровь. Все вокруг залилось вязкой жидкостью. Он купался в морях этого мерзкого вещества. Он отбрасывал от себя прилипавшие куски плоти, глаза, кожу, жилы, куски костей и какие-то отростки. Лишь иногда кварг смахивал с лица накопившуюся гнусную грязь. Его тело ломило. Оно болело. Внутри что-то рвалось. Но Эсхатон продолжал до тех пор, пока под вопли уже невменяемой толпы не остановился, разделав последнее блюдо.

- Выыы довооольны?! Черные дырыыыы вас побери?! Аааа?! – заорал он, осознавая, что еще немного и сойдет с ума.

Ему ответили очумелые голоса. На трибунах уже бились в исступлении.

- А хотите продолжения?! Аааа?!

- Дааааа! – разнеслось мощное эхо нескольких тысяч глоток.

- Тогда режьте фрохов! Давите этих гадов! И вы сами будете править на планете! – выпустил Эсхатон псов хаоса из клетки.

Неистовство дошло до предела. И перелилось через край. Элита никогда не подозревала, что может произойти нечто подобное. Нет. Конечно, бунты случались регулярно. Но они не начинались на арене. Наоборот Клетка служила местом, где ширупеяне могли сбросить агрессию, оставить безнадежность и продолжить влачить свое жалкое существование. Поэтому охрана хоть и выглядела серьезно, на самом деле постоянно расслаблялась. Трибуны богатых отделялись от остальной части помещения силовыми заборами. Что происходило среди черни, охрану особо не интересовало. И еще только тот, кто сражался в клетке, мог полностью ощутить настрой толпы. Он как бы сливался со струнами настроения зрителей и знал, когда те хотели крови. Вот кварг и воспользовался своим положением. К тому же он с самого начала слыл фаворитом, чемпионом, поджигателем гнева и жажды крови.

Гуманоидное море вскипело. В бешенстве и ярости люди, лазги, кварги и другие устремились к ненавистным обидчикам, угнетателям и хозяевам. Каждый вспомнил свою причину для ненависти. Стражи сначала растерялись, но затем вскинули автоматы и начали палить по самым ретивым, по тем, кто пробился к входу в ложу избранных. Только там стояла обыкновенная композитная дверь. Первые жертвы вызвали еще более бешеную реакцию. Охранников в бронекостюмах просто смяли, отобрав у них оружие. Теперь толпа могла проникнуть к своим «правителям».