Время смерти

— А ходить при нем в ночной сорочке она не постеснялась, — фыркнула Крылова, — ты же видел, на первом этаже была только ночнушка, вся остальная одежда оставалась в спальне. Ее с утра не надевали.

— Женская логика, — вздохнул Жора, — признаю, убедила. Но, если мастера не было в этот день, тогда все совсем непонятно. В гостиной все так разбросано — и трубы, и инструменты, словно он на пять минут отлучился. Так разве что таджики бросают, но сантехнику в домах обычно местные мастера делают, а те, как ни крути, поаккуратнее будут. Все бы в уголок сложили.

— Особенно с учетом того, что Шнейдер ждала гостей. — Реваев задумчиво нарисовал на листе бумаги круг, а затем изобразил посреди него знак вопроса. — Такое ощущение, что весь этот ремонт затеян лишь для того, чтобы нас подтолкнуть в каком-то неправильном направлении.

— В каком? — поднял брови Мясоедов. — Что убийца — сантехник? Но тогда был бы хоть какой-то намек на его личность. А здесь даже отпечатков на инструментах нет.

— Возможно, наоборот: весь этот бардак был нужен, чтобы скрыть от нас что-то важное.

Реваев встал и подошел к окну. Две молодые мамочки с колясками, что-то весело обсуждая, вышли из парка и переходили дорогу, поток машин, едва дождавшись, когда они покинут зебру, вновь устремился вперед, наверстывая потерянное время. Реваев нахмурился. Ему показалось, что он сейчас увидел что-то важное, имевшее отношение к тому делу, загадку которого он никак не мог решить. Но что именно, он не понял, и с каждым следующим мгновением понять это было все сложнее.

— Ну хорошо, — Юрий Дмитриевич отвернулся от окна, — так как у нас есть новая вводная точка времени, а именно: десять сорок пять, то, значит, мне есть чем вас озадачить.

— Кто бы сомневался. — Мясоедов открыл блокнот и приготовился записывать.

* * *

Реваев вновь стоял у окна, пытаясь вызвать в себе то ощущение понимания, которое возникло у него утром, однако у него ничего не получилось. Раздраженный, он стукнул по подоконнику костяшками пальцев, за что был сразу же наказан резкой болью в руке. Реваев поднял руку, медленно распрямил пальцы, потом вновь сжал их в кулак. Последние годы он начал замечать, что любой случайный ушиб локтя или колена оборачивался затем длящейся по несколько дней болью в задетом суставе. Сейчас наверняка пальцы будут ныть следующие два дня. Реваев опустил руку и вздохнул. Раньше с ним такого не было, но, похоже, полковничьи погоны бессильны перед возрастом. В противном случае маршалы бы жили вечно, мелькнула глупая мысль, и Реваев грустно улыбнулся.

Радоваться было нечему. Общение с Константином Романовым ясности не добавило. Романов, невысокий пятидесятилетний мужчина с аккуратной бородкой и небольшим пивным животиком, был растерян и на вопросы Реваева отвечал хотя и многословно, но абсолютно неинформативно. Все, что Реваев смог выяснить, так это то, что в отношениях со Шнейдер у Романова все было безоблачно до такой степени, что он купил ей в Лос-Анджелесе кольцо, которое и собирался подарить по приезде. О каких-либо неприятностях своей подруги, а уж тем более о том, что ей кто-то угрожал, он никогда не слышал. Судя по всему, Шнейдер старалась не посвящать своего кавалера в рабочие проблемы. Романов продемонстрировал привезенное с собой кольцо и даже зачем-то предложил Крыловой его примерить, от чего она вежливо отказалась. Романов был настолько потрясен всем происшедшим, что, подписав протокол допроса и направившись к выходу, забыл на столе кольцо. Когда Реваев окликнул его, бизнесмен удивленно обернулся, не сразу поняв, что хочет от него следователь. Увидев забытое украшение, он попытался улыбнуться, но у него получилась лишь кривая ухмылка.

— Ах, это. Что мне с ним делать-то теперь? — Он тяжело вздохнул и все же сунул кольцо во внутренний карман пиджака. — Как все вышло неправильно. Глупо. — Романов остановился у двери и беспомощно смотрел на Реваева. — Понимаете, Машка, конечно, стерва была та еще. Но в ней всегда кипело столько энергии. Я, когда ее встретил, уже совсем потухший человек был. С женой развелся давно, сын вырос, сейчас в Австрии живет. Бизнес весь отлажен, давал неплохо, а больше мне и не надо было. Мне, понимаете вы меня, вообще ничего не хотелось уже. А с ней я как помолодел. Она меня, извините, не только в постели гоняла, она мне и в бизнесе такое ускорение придала, я бы сам никогда на этот уровень не полез. Не то, чтобы не смог, она ведь в моих делах не понимала ничего, не захотел бы. А тут меня такой азарт охватил. Хотелось доказывать каждый день, что я лучший, что я еще не сдулся. А теперь для чего все это? Кому доказывать?

Он пожал поникшими плечами и, не ожидая ответа, вышел в коридор.

— Ему бы собаку завести, — оторвался от подоконника молча просидевший там во время допроса Жора.

— Собаку? Ты что несешь, Жора? — возмутилась Виктория.