Время скорпионов

— Вообрази, ему пришла в голову дурацкая идея умереть. Его выловили в Сене. Пока ничто не говорит мне, что это не просто несчастный случай, однако…

«Арно» перебил его:

— Но ты не можешь уговорить себя, что типы вроде него «вот так запросто» падают в воду. Я угадал?

— Ага.

— И это все?

Полицейский пожал плечами:

— Думаю, и это уже неплохо. — Ему не хотелось говорить о Сесийоне или Стейнере. И о журналистах тоже. Пока нет.

— Об этой последней детали я не знал. Я имею в виду его утопление.

Что-то насторожило Понсо в том, как «Арно» произнес эти слова. Возможно, интонация, немного натянутая и какая-то фальшивая. Он не был уверен.

— «Охраняется». Как ты знаешь, у нас такая классификация уже в некотором роде показательна. Теоретически из таких досье ничего не извлечь, но, раз тебе так надо, я все же изловчился. Не очень-то было легко: те, кто этим занимается, не входят в число моих друзей.

Однажды придет время отплатить услугой за услугу.

— Прошлым летом Хаммуд долго болтался по Пакистану и Афганистану. И в Сирии тоже, возле иракской границы.

— Я думал, его дружки не большие фанаты старика Саддама. Что он мог там искать?

«Арно» тихонько засмеялся:

— Ты прав, раис[182] — человек светский. Официально он не вступает в разговоры с фундаменталистами, которые к тому же всегда поднимают его на смех. Возможно, Хаммуд проявил себя более открытым для общения, чем его братья. Как знать, возможно, слишком открытым.

— Что ты хочешь сказать?

— Франция — многолетний друг Ирака, это ни для кого не секрет. Старая дружба не забывается. Ты, разумеется, в курсе прошедших в сентябре полицейских операций, поскольку участвовал в них.

Понсо молча кивнул.

— Что послужило толчком для тех задержаний?

— Наблюдения, прослушка, сопоставление фактов — рутинная работа.

— Нет, я имею в виду до всего этого.

— Конфиденциальная информация, поступившая из Объединенных Арабских Эмиратов. Помнится, переданная от вас. Они получили признания одного из наших подданных.

— Точно. Эмиратские сыщики не случайно получили эту информацию. Им ее дал информатор. И информатор весьма неожиданный.

— Хаммуд?

— Молодец! Так что, сам понимаешь, типы вроде него, разумеется, сами не «падают» в Сену, стоит ли удивляться, что с ним свели счеты? — «Арно» залпом допил остатки виски, последний раз затянулся и, попрощавшись, встал, чтобы уйти. — Береги себя.

Линкс стоял на пороге камеры.

Фодиль валялся у него в ногах, умоляя о пощаде. Когда дверь открылась, первым желанием пленника было в страхе отскочить подальше, потом он передумал и пополз к своему мучителю. Он был перепуган.

С допросом пора было кончать. Линкс имел то, что хотел, но тянул время. Без всяких оснований. Он вздохнул и склонился к Мустафе, чтобы стянуть с него заскорузлый от блевотины и засохшей слюны вонючий капюшон. И увидел часто моргающие глаза пленника. Привыкнув к свету, они расширились от удивления и еще большего страха, чем тот, который он переживал прежде. Пленник увидел подлинное лицо своего похитителя и осознал свою ошибку.

Агент некоторое время молча наблюдал за ним, затем, повинуясь внезапному порыву, мягко провел рукой по небритой щеке Фодиля:

— Я тебя отпущу, но сначала я должен тебя усыпить, понимаешь?

Исступленные кивки. Он подчинится, и все пройдет хорошо.

Линкс решил использовать ту же процедуру умерщвления, что и для Хаммуда, но еще не знал, что должно за этим последовать. Чтобы добраться до тыльной стороны колена, он перевернул Мустафу на живот.

В тот момент, когда игла уже почти вошла в плоть, Фодиль с силой рванулся. Агент потерял равновесие и воткнул иглу в пол. Шприц стукнулся о покрытый пенкой бетон, сухо лязгнул металл переломившейся иглы. Промах.

Мустафа не стал терять время, он вскочил на связанных ногах и мощно ударил своего палача в грудь. Линкс упал назад и ощутил, как пленник всей тяжестью навалился на него, изо всех сил неловко пытаясь придушить мучителя и осыпая его ударами, стараясь прикончить.

Живым из этой схватки выйдет только один.

После нескольких минут бестолковой борьбы агенту, который не был связан, удалось оттолкнуть противника. Вскочив, он загнал Фодиля в угол камеры, свалил его с ног и набросился на пленника, осыпая его лицо градом коротких ударов.

Когда Мустафа был почти оглушен, Линкс обошел его со спины и произвел захват, чтобы придушить исламиста. Отбиваясь, тот заорал изо всей силы. Кольцо еще сжалось. Вскоре слышалось лишь хрипение обоих сражающихся. Фодиль делал отчаянные попытки вырваться. Он дернулся назад и вверх, изогнулся и прижал агента к стене. Но захват был крепким, кольцо неуклонно все больше сжималось. Раздался сухой треск, и они сползли по стене вниз.

Неподвижность и тишина.

Линкс долго сидел, не шевелясь и обхватив руками шею мертвеца.

Амель внезапно проснулась. Она никак не могла отделаться от воспоминания об осуждающих глазах того человека из бара в двадцатом округе. Вместе с ее лионским «спасителем», с его угрозами и проклятиями на устах и гигантским карающим перстом, он всю ночь преследовал девушку.