Время скорпионов

Левая свободная рука Линкса мгновенно поднялась к трахее Большой Глотки и беспощадно раздробила ее.

Схватившись за горло, Муса нетвердыми шагами отступил назад.

Fight the power…

Агент больше им не занимался. Как продолжение правой руки появилась его дубинка и врубилась в лицо второго приблизившегося противника — высокого парня в теплом капюшоне. Разряд.

Fight the power…

Слишком долго. Третий оказался проворным. И мощным, он умел бить. Линкс ощутил удар в спину, который вывел его из равновесия и толкнул вперед.

Fight the…

Плеер разбился о мостовую, a «Public Ennemy» перестали петь в ушах, вытесненные другой литанией.

— Ну что, козел, доволен?

Противник уже навалился на него.

— Грязный ублюдок!

Агент сгруппировался, чтобы принять град обрушивающихся на него ударов.

— Козел! Я тебе башку раскрою! Козел!

Он, как мог, защитил голову и тут услышал, что наступила пауза. Короткая, всего секунда, не более, после чего началось следующее плохо спланированное и торопливое нападение. Линкс откатился в сторону, быстро присел на корточки и как раз успел выставить обе руки перед лицом, чтобы принять новый удар ногой.

Он с трудом сдержал его.

Дыхание перехватило, но ему удалось устоять. Он вцепился в чью-то лодыжку. Противник попытался высвободиться и потащил его за собой. Это позволило Линксу встать. Агент толкнул противника на капот «транзита» и послал ему прямой удар в нос. Он почувствовал, как хрустнули хрящи под костяшками его пальцев, и тут же ощутил сквозь перчатку тепло крови. Повторив атеми[176] точно в то же место, Линкс схватил парня за волосы и пригнул к себе. Удары коленом в ребра: справа, слева. Агент поймал свой ритм и остановился только тогда, когда перестал чувствовать сопротивление.

Бездыханное тело рухнуло на землю.

Быстрый взгляд на двоих других. Длинный в капюшоне был в ауте, электрический шок оглоушил его. Нервный коротышка с трудом старался отползти подальше. Агент вооружился дубинкой и пошел на него. Жестко пригвоздив сопляка мордой к асфальту, он послал ему разряд в затылок.

Помассировав натруженные руки и плечи, Линкс аккуратно прощупал грудную клетку и ребра в поисках самых болезненных точек. Ничего. А потом рука нащупала в кармане куртки горбик. Плеер. Экран сочился жидкими кристаллами. Ни одна кнопка не работала.

Линкс со злостью убрал его, отвесил последний удар ногой по Большой Глотке и уехал.

Понсо в одиночестве сидел в видеозале Министерства внутренних дел. Держа в руке пульт, он просматривал записи из двадцатого округа, собранные Тригоном. Он видел, как возле мечети Пуанкаре появился Ружар, как к нему подошел Мохаммед Туати — религиозный пропагандист, уже неоднократно встречавшийся полицейским из оперативного отдела. Они обладали многочасовыми, но ничего не дающими записями разговоров этого человека, подозреваемого в том, что он чуть больше, нежели мстительный моралист. Все их наблюдения оказались бесполезными, они не принесли ни малейшего ощутимого результата.

Теперь, возможно, что-то изменится.

В инциденте девятого января не было ничего интересного, кроме присутствия в тех местах журналиста, так что любопытство Понсо вызвал главным образом второй отрывок, отмеченный подчиненным.

Чтобы просмотреть пятый эпизод, он немного отмотал запись и поставил на «воспроизведение».

Снова какой-то человек попал в поле зрения их камеры. До понедельника она находилась в спинке водительского сиденья автомобиля, припаркованного у тротуара, и в течение десяти дней снимала определенное здание.

На экране некто, снятый со спины, направился к бару «Аль Джазир», этой второй горячей точке двадцатого округа, идентифицированной, но пока не разработанной. Не первоочередной. Подойдя к закрытому заведению, человек покрутился возле него, занервничал и наконец в раздражении несколько раз пнул ногой металлическую штору.

Пока ничего из ряда вон выходящего. Вероятно, какой-то перевозбужденный алкаш. Но вот недовольный опять появился на экране. Теперь он затравленно смотрит прямо в камеру.

Понсо нажал на паузу.

На него растерянно смотрел Мустафа Фодиль. За его спиной бар с опущенной металлической шторой. Полицейский, тоже взволнованный, смотрел исламисту прямо в глаза.

Бар.

Хаммуд, тайный финансист многих фундаменталистских движений, посещал это место. Хаммуд мертв. Лоран Сесийон, обращенный, подручный джихада, посещал этот бар. Сесийон мертв.

До сих пор Понсо отрицал очевидное, поскольку это его устраивало.

Мустафа Фодиль, подозреваемый и задержанный коллегами из контрразведки в ходе разработки другого дела, тоже, по всей видимости, посещал этот бар, поскольку заявился туда едва ли не сразу после освобождения из-под стражи. И вид у него был отнюдь не безмятежный. По последним данным, Фодиль пока еще жив. Следует немедленно установить, существует ли какая-то иная связь между ним, Сесийоном и Хаммудом.