Время прощаться

– Вы пьете постоянно, и, если уж хотите начистоту, мне противно, потому что вы играете с Таллулой, которая верит, что вы намерены взять у нее номер телефона.

– И возьму ради общего дела, – обещает Верджил. – Ты хочешь выяснить, принадлежит ли твоей маме волос, найденный на теле Невви Рул? Тогда у нас есть два варианта. Мы можем попробовать уговорить кого-нибудь из полицейских запросить анализ ДНК через лабораторию штата, чего они точно не станут делать, потому что дело закрыто и потому что очередь на анализ расписана на год вперед… Или можно попытаться провести анализ в частной лаборатории. – Он поднимает на меня глаза. – Бесплатно.

– Ух ты! Вы действительно стараетесь ради общего дела, – отвечаю я, театрально округлив глаза, – сама невинность. – Можете прислать мне счет за презервативы. Понимаете, мне и так не по себе, не хочу беспокоиться еще и о том, как бы она вас не захомутала известием о беременности.

Он хмурится.

– Не собираюсь я спать с Таллулой. И на свидание ее приглашать не буду. Я всего лишь хочу вселить в нее надежду на возможность нашего свидания. И ради этого она, в качестве одолжения, возьмет у тебя образцы слюны и быстро сделает анализ.

Я, потрясенная планом, не свожу с него глаз. Если он такой хитрый, может, из него действительно вышел хороший частный детектив?

– Когда она вернется, так ей и скажите, – даю я наставление, – может, я и не Фред Флинтстоун, но смогу стать для вас надежным помощником.

Верджил хмыкает.

– Благодарю. Если мне понадобится помощь, сразу к тебе обращусь.

Дверь открывается, Верджил спрыгивает со стола, а я закрываю лицо руками и начинаю всхлипывать. По крайней мере, делаю вид.

– Боже мой! – восклицает Пума. – Что случилось?

Верджил озадачен не меньше Пумы.

– Какого черта? – одними губами произносит он.

Я всхлипываю еще громче.

– Я просто хочу найти м-м-маму. – Я смотрю заплаканными глазами на Таллулу. – Не знаю, куда мне еще идти…

Верджил тут же подыгрывает, обхватывает рукой мои плечи.

– Ее мама пропала несколько лет назад. Дело давно закрыто. И улик нет.

Черты лица Таллулы смягчаются. Должна признать, теперь она меньше напоминает Бобу Фетта[17].

– Бедняжка, – говорит она и поворачивается к Верджилу. – И ты ей помогаешь? Таких, как ты, Вик, больше нет!

– Нужно взять образец слюны. У меня есть волос, который предположительно принадлежит ее матери, я хотел бы провести митохондриальный анализ ДНК. По крайней мере, это стало бы для нас отправной точкой. – Он поднимает голову. – Лулу, пожалуйста. Помоги старому… другу.

– Не такой уж ты и старый, – мурлычет она. – Ты единственный зовешь меня Лулу. Волос у вас с собой?

Верджил протягивает ей пакет, который нашел в камере хранения улик.

– Отлично. Сейчас возьмем образцы у девочки.

Она наклоняется и роется в ящике в поисках бумажного пакета. Я уверена, что она ищет иголку. Я в ужасе, потому что терпеть не могу иголок, и меня начинает бить дрожь. Верджил встречается со мной взглядом.

– Ты переигрываешь, – шепчет он.

Но он довольно быстро понимает, что я всерьез напугана, потому что начинаю стучать зубами. Я не могу оторвать взгляда от пальцев Таллулы, когда та срывает стерильную упаковку.

Верджил крепко сжимает мою руку.

Не могу вспомнить, чтобы кто-нибудь держал меня за руку. Возможно, бабушка, когда тысячу лет назад переводила через дорогу. Но она делала это из чувства долга, а не для того, чтобы выразить сочувствие и поддержку. Это совсем другое.

Я перестаю трястись.

– Расслабься, – просит Таллула. – Это всего лишь большая гигиеническая палочка. – Она надевает пару резиновых перчаток и маску, велит мне открыть рот. – Я только проведу ею по внутренней поверхности твоей щеки. Это совсем не больно.

Через десять секунд она убирает палочку с ваткой и засовывает ее в небольшую пробирку, которую подписывает. Потом повторяет всю процедуру сначала.

– Долго ждать? – спрашивает Верджил.

– Если «рыть землю», то пару дней.

– Не знаю, как тебя и благодарить.

– Я знаю. – Ее пальцы взбираются по изгибу его локтя. – Я свободна, можешь пригласить меня на обед.

– Вот только Верджил занят, – вмешиваюсь я. – Вы же сами говорили, что записаны к врачу, забыли?

Таллула наклоняется ближе и шепчет, я, к сожалению, слышу каждое слово:

– У меня еще остались гигиенические палочки, если захочешь поиграть в больницу.

– Если опоздаете, Виктор, – снова вмешиваюсь я, – не успеете получить рецепт на очередную порцию своей «виагры».

Я спрыгиваю со стола, хватаю Верджила за руку и вытаскиваю из кабинета.

Свернув за угол, мы так громко хохочем, что, кажется, лопнем со смеху, не успев выбежать на улицу. После прислоняемся спиной к стене здания лаборатории «Джензиматрон», пытаясь перевести дух.

– Не знаю, убивать тебя или благодарить, – говорит Верджил.

Я искоса смотрю на него и сиплым голосом Таллулы произношу:

– Я знаю. Я свободна, можете пригласить меня на обед.

Мы еще громче заливаемся смехом.

А потом, перестав смеяться, одновременно вспоминаем, зачем мы, собственно, здесь и что на самом деле никакого повода для веселья нет.

– И что теперь?

– Будем ждать.

– Целую неделю? Можно ведь еще что-то сделать.