Время прощаться

– Это твоя статья? – спрашиваю я.

– Она зашифрована, – шепчет Томас.

Я шла сюда, надеясь встретиться с тем, кто тоже пережил тот кошмар, с кем можно было бы поговорить о самой страшной ночи в моей жизни, чтобы разделить груз воспоминаний. А вместо этого нашла Томаса, который настолько зациклен на прошлом, что не может принять будущее.

А может, так для него лучше.

– Знаешь, что сегодня сделала Дженна? – спрашивает Томас.

Из моих глаз текут слезы.

– Расскажи.

– Она вытащила из холодильника все овощи, которые не любит, и сказала, что пойдет кормить слонов. Когда я ответил, что овощи покупались для нее, она ответила, что проводит эксперимент и слоны – ее контрольная группа. – Он улыбается мне. – Если Дженна в три года такая смышленая, только представь, какой она станет в двадцать три!

Казалось, мы вернулись назад – еще до того, как все полетело в тартарары, как заповедник обнищал, а Томас заболел, – вернулись в то время, когда были счастливы вместе. Когда мой муж, не зная, что сказать, держал на руках нашу новорожденную дочь. Он любил меня и любил ее.

– Она будет восхитительной, – отвечает сам себе Томас.

– Да, – соглашаюсь я хриплым голосом. – Это точно.

В мотеле я снимаю туфли, куртку и плотно задергиваю занавески. Сажусь на вращающийся стул у письменного стола и смотрю в зеркало. В нем я вижу лицо человека, который так и не обрел покоя. На самом деле я испытываю совсем не те чувства, которые должна была испытывать, узнав, что нашли тело моей дочери. Это означает, что нужно прекратить одной ногой стоять в реальном мире, а второй – в мире «а что, если…». Но я все равно чувствую, что глубоко вросла. Увязла.

Надо мной смеется пустой экран телевизора. Не хочу его включать. Не хочу, чтобы репортеры рассказывали мне о новых ужасах, происходящих на земле, о бесчисленных трагедиях.

Я вздрагиваю, услышав стук в дверь. В этом городе у меня знакомых нет. Могла прийти только полиция.

Пришли в конце концов за мной, потому что знают, что я натворила.

Я делаю глубокий вдох, набираюсь решимости. Все правильно. Этого я и ожидала. И что бы ни случилось, теперь я знаю, где Дженна. О детенышах в Южной Африке позаботятся те, кто знает, как их растить. Я готова открыть дверь.

На пороге стоит женщина с розовыми волосами.

Сахарная вата – вот на что похожа ее прическа. Я когда-то угощала сахарной ватой Дженну, которая была такой сладкоежкой. На африканском наречии это звучит как «spook asem». Дыхание призрака.

– Здравствуйте, – говорит она.

Как же ее зовут? Что-то похожее на сирень…

– Я Серенити. Мы сегодня утром встречались.

Та самая женщина, которая обнаружила останки Дженны. Я таращусь на нее, не понимая, что ей может быть нужно. Вознаграждение?

– Я сказала, что нашла вашу дочь, – дрожащим голосом произносит она. – Но я обманула.

– Детектив Миллз сказал, что вы принесли зуб…

– Верно. Но все дело в том, что Дженна первой нашла меня. Неделю назад. – Она замолкает в нерешительности. – Я экстрасенс.

Возможно, из-за стресса, который я испытала, когда увидела, как хоронят дочкины косточки, или от осознания того, как повезло Томасу – он навсегда останется в том месте, где ничего из этих ужасов не происходило; а может, из-за долгого перелета и смены биоритмов организма, во мне, словно гейзер, вскипает ярость. Я хватаю Серенити за плечи и встряхиваю.

– Как вы смеете? – кричу я. – Как вы смеете несерьезно относиться к тому, что моя дочь мертва?

Застигнутая врасплох Серенити отпрянула. На пол между нами падает ее гигантская сумка.

Она опускается на колени, собирает рассыпавшиеся вещи.

– Я никогда бы не посмела относиться к этому легкомысленно, – уверяет она. – Я пришла сказать, как сильно Дженна вас любила. Она не знала, что умерла, Элис. Она думала, что вы ее бросили.

То, чем занимается эта шарлатанка, ужасно, опасно. Я ученый. То, что она говорит, невозможно, но ее слова сеют смуту у меня в сердце.

– Зачем вы пришли? – с горечью спрашиваю я. – За деньгами?

– Я могла ее видеть, – настаивает гостья. – Могла говорить с ней, прикасаться. Я не знала, что Дженна призрак, думала, обычный подросток. Я видела, как она ест, смеется, катается на велосипеде, проверяет голосовую почту на телефоне. Для меня она выглядела и говорила как живой человек, вот как вы сейчас.

– Почему именно к вам? – слышу я свой голос. – Почему она пришла именно к вам?

– Наверное, потому что я одна из немногих, кто ее заметил. Призраки повсюду, они вокруг нас, разговаривают друг с другом, останавливаются в гостиницах, едят в «Макдоналдсах», ведут себя как мы с вами, – но только те, кто их видит, могут преодолеть их недоверие. Только маленькие дети. Или душевно больные люди. И экстрасенсы. – Она замолкает. – Мне кажется, она обратилась ко мне, потому что я смогла ее услышать. Но осталась она потому, что знала – хотя и ошиблась, – что я смогу помочь ей найти вас.

Я заливаюсь слезами. Все плывет перед глазами.

– Уходите! Просто уходите!

Она встает, хочет что-то сказать, но потом, передумав, опускает голову и направляется к двери.

Я смотрю на пол и вижу его. Маленький клочок бумаги. Он случайно выпал у нее из сумки.