Время платить по счетам

В ереванский аэропорт прибыли военные, две бригады медиков и специальная техника. На административной границе Грузии с Арменией появился большой лагерь Министерства обороны с полевыми кухнями, спецтехникой и личным составом. Но было понятно, деды из Политбюро не успевают.

К тому времени у нас всё было готово ко «дню Х». Слухи в народе запущены. Около сотни машин с рупорами и колонками подготовлено только в Спитаке. Семья Вазгена вместе с родителями, родственники Барсамянов, Каринэ, Вартана Оганесовича тихо выехали за пределы республики. Многие не хотели, но Левон Суренович сумел надавить авторитетом.

С военными в республике он тоже решил вопрос. Поехал договариваться ещё до визита высоких государственных мужей. Левон Суренович в сопровождении Гурама выехал утром, вернулся поздно вечером выпившим, усталым и довольным. С кем разговаривал, не сообщил, намекнул только что со своим старым приятелем, занимающим высокий пост в вооруженных силах. Договорился, что в начале декабря несколько частей военных организуют небольшие учения в полевой обстановке, развернут палатки, дизель-генераторы, медицинские пункты, рядом с северной зоной, которая должна пострадать от землетрясения больше всего. В свете новой информации, военное начальство облегченно вздохнуло, дало команду нарастить походный лагерь и подвезти большее количество полевых кухонь и медикаментов.

Левон Суренович подключил своих друзей и молодых родственников, оставшихся нам помогать, Вазген и Гурам — учеников и друзей-спортсменов, в Ереван накануне прилетела вся наша команда, Герман и афганцы, которые сразу вызвались помочь, ознакомившись с документами. Всех наших сразу разместили в одном из санаториев, рядом со Спитаком.

В процессе к нам подключились теневые дельцы со своими людьми, которых Левон знал ещё со времен бурной молодости. Откликнулась даже несколько уголовных авторитетов, посчитавших нужным не остаться в стороне. Во всех городах, были подготовлены команды для информирования, эвакуации и помощи пострадавшим. К милиции и властям отправились ходоки. Обосновали своё беспокойство так: «Мы слышали речь Католикоса, в народе ходят слухи, знакомые и родственники в ИГИС и на сейсмостанциях намекают, могут произойти подземные толчки. Хотим на общественных началах помочь. Лучше перестраховаться, чем потом рвать волосы на голове от горя».

Первая реакция властей и милиции была негативной — «Сохраняйте спокойствие и ничего не предпринимайте. Без вас справимся». Но мои деньги и авторитет Левона Суреновича, которого хорошо знали в республике, сделали невозможное. Большинство наших людей, официально стало дружинниками и действовало в связке с милиционерами. Вартан Оганесович вместе с Барсамяном-старшим договорился со строителями и медиками, уже знающими о неизбежном землетрясении и с директором стадиона «Бадрум», как обычно, за крупную взятку. В ночь на седьмое декабря на стадион, под руководством Сергея и Вазгена были привезены туристические палатки, лекарства, бинты, другие средства оказания первой помощи, дизель-генераторы, продукты, посуда и многое другое, что понадобится людям, потерпевшим бедствие. Они прибывали и разгружались всю ночь. До начала самого разрушительного землетрясения в истории Армении оставались считанные часы…

* * *

Раннее утро седьмого декабря восемьдесят восьмого года я встретил в десятке километров от Спитака в горной долине. Левон Суренович, Вазген, Гурам, Никол Манукян, Саня, Олег и Ашот вместе со мной стояли у борта грузовика, превращенного в трибуну. Перед нами выстроилось бескрайнее море из сотни с лишним машин: личных автомобилей, транспорта строительных и строительно-монтажных управлений, добровольных помощников, привлеченных церковниками, друзей-спортсменов и воспитанников Вазгена, решивших не оставаться в стороне.

На востоке над горами разгоралась заря, окрашивая нахмуренное серое небо нежно-алой полосой. Лучи восходящего солнца падали на долину, развеивая серый сумрак и освещая замерших в ожидании людей, машины и снежные верхушки грозно окруживших поляну скал. В сотнях обращенных к нам чуть усталых от бессонной ночи лиц, я увидел спокойствие и решимость довести начатое дело до конца, готовность исполнить свой долг, несмотря ни на что.

Никол Манукян, после короткой, но эмоциональной речи, вытер ладонью взмокший лоб и опять поднес мегафон к губам:

— А сейчас пару слов вам скажет кооператор Михаил Елизаров. Именно он вместе с уважаемым Левоном Суреновичем Барсамяном собрал всех вас здесь, чтобы спасти наш народ от надвигающейся беды.

Ученый передал рупор и посторонился, освобождая место.