Время невиноватых

—  Что вы вообще испытываете, когда наблюдаете за очередными похоронами «известного бизнесмена», где собираются воры в законе? Ведь у любого нормального человека в этот момент возникает вопрос: да вот же, все здесь, даже искать никого не надо — бери и арестовывай, но этого почему-то не делается. Почему?

— Я испытываю те же чувства, что и любой нормальный человек. Больше того. Участники подобных сходок периодически задерживаются. Но раньше не было законов, и всех задержанных отпускали. Сегодня такие законы появились, но… Задерживают очередную сходку, лидеры заявляют: «Я — вор в законе». По их «законам» он обязан «объявиться», иначе он «засухарился», потерял авторитет. Сообщество воров в законе есть преступная организация, за участие в преступной организации установлена уголовная ответственность. Но теперь правоприменители говорят: да, есть законы, но нет практики их применения, и всех снова отпускают. А откуда тогда возьмется практика? Никто не хочет стать первым, кто применил бы этот закон.

В принципе, решить можно любой вопрос — и с бандитизмом, и с терроризмом, и с коррупцией. Но история показывает, что такие решения непременно влекут за собой репрессии.

—  Может ли разгул криминала, который мы сейчас наблюдаем, привести к тому, что Россией в ближайшие сто лет снова будет управлять жесткая рука? Подобное не раз случалось в нашей истории.

— Я уже описывал схему возможного развития событий: кризис власти, анархия, на улицах бесчинствуют бандиты, взрывают дома, грабят и убивают людей. На этом фоне к власти приходит диктатор. Он заливает город бандитской кровью и наводит порядок. В кино такое тоже часто показывали. Другое дело — Ланселот, убивший дракона, может сам стать драконом. Кто скажет, что лучше?

—  Народ поддержит такие меры или поднимется волна сопротивления? Да и может ли кто-нибудь из современных руководителей ударить кулаком по столу и сказать: «Все! Начали?»

— Да, тот же Путин может ударить кулаком и сказать: «Начали!»

И все пойдут и действительно начнут действовать. Кстати, у Путина больше, чем у кого бы то ни было, возможностей сделать это, потому что у него в руках все рычаги госбезопасности, он хорошо знает эту службу. А эта служба серьезная — если ее серьезно использовать.

Поддержит ли народ? Думаю, что поддержит. На мой взгляд, жестокость к одним — это доброта к другим. Лучше быть жестоким к негодяям и сохранить таким образом жизни порядочных людей.

Да, Европе подобные меры вряд ли понравятся, но в Европе не взрывают дома и не захватывают концертные залы! К тому же, если государство сильное, Европа ничего не скажет. Поставили же мы в свое время на колени Венгрию, Польшу, Чехословакию. В Афганистан ввели войска. Что, мы оглядывались на кого-то? У кого-то разрешения спрашивали? Когда рука Москвы дергала за веревочку, и в Мексике ледоруб обрушивался на голову политического противника, это было неправильно, недемократично, незаконно. Но все знали, что есть рука Москвы и она сильна. А когда рука Москвы не могла дотянуться до чеченских зинданов с нашими рабами, не могла высунуться за пределы Московской кольцевой автодороги и даже за пределы кремлевской стены, то ничего правильного, хорошего и демократичного в этом не было. Я сторонник того, чтобы у Москвы были длинные руки.

«Киллер» — слово красивое

—  К сожалению, в последнее время английское слово киллер все чаще фигурирует в выпусках новостей, криминальных хроник, да и просто в разговорах людей. Причем, мне кажется, что зачастую слово это используют и не по назначению: киллеры — и собаки, напавшие на пешехода, и специалисты КГБ, устранившие Бандеру. Так кто же такие киллеры, и какова их природа? С этим вопросом мы обратились к писателю и ученому Данилу Корецкому.