Время не ждёт

Так, в разговорах, они коротали время и путь.

В подводах привозили ящики с винтовками, револьверами и патронами. Разгружать золу надо было возле общей кучи у сеновала, а ящики спрятать в сарае, чтобы с приходом ночи отнести их в землянку, устроенную и лесу. Тяжелые ящики выгружать нужно очень быстро. А рук мало, да еще кто-нибудь должен покараулить за воротами. Дело осложнялось еще и тем, что из города нагрянул магистр ветеринарных наук. И зачем он приехал в такое время?

Михаил Александрович подошел к возницам, степенно поздоровался с каждым за руку, поговорил о том, о сем. Видя, что они долго не разгружают подводы и не распрягают усталых коней, он выразил недоумение. Почему мешкают? Александр замялся, пробурчал в ответ что-то невнятное. И отец лукаво подмигнул ему, сказав:

— Хочешь, Шура, я покараулю, а вы все быстренько разгружайте, — и улыбнулся. — Если я подниму фуражку — значит тревога, — сказал и пошел за ворота.

Все переглянулись, а Микко даже слегка испугался. Знал же хозяин о его проделках и не увольнял!

— Хитрый у меня старик, оказывается все знает, — заметил Александр, покачав головой. — Ну, хорошо, давайте сгрузим.

Для Михаила Александровича дела сына давно уже не были тайной. Сын добывал опасными путями оружие, патроны, динамит, и все это отец знал. Года два назад он серьезно заволновался, когда, набирая букет сирени, застиг «бедных» студентов за чтением запретной книги. А сейчас... не книга — динамит был в руках Шуры, но отец не упрекал, не отговаривал его от опасного занятия. Многое изменилось с тех пор в людях. Изменился и Михаил Александрович. Поглощенный научной работой в лаборатории и в созданном им музее мясоведения и патологии, Михаил Александрович не был глух к голосам общественного возмущения. Он понимал, что сын его, видевший кровь девятого января и проливший ее сам, должен был заниматься именно тем, чем занимался в эту минуту.

Вскоре Александр исчез из дому. Прошло много дней, а о нем не было ни слуху, ни духу. Михаил Александрович сначала крепился, а потом не выдержал, забеспокоился всерьез. Он осторожно навел справки в городе и, не добившись ничего, решил снова поехать в Ахиярви, чтобы с помощью Микко узнать что нибудь о сыне. Ведь этот плут Микко возит с ним оружие, значит, должен же он знать, куда запропастился Александр.

Ехал Михаил Александрович в поезде, мучаясь всю дорогу тревожными догадками. Куда он мог деться?

На станции Териоки в вагон неожиданно вошел Александр с двумя сестрорецкими рабочими. Михаил Александрович сидел в другом конце вагона, но глаза его так жадно впивались в каждое новое лицо, что он сразу заметил сына. Однако, все еще не веря себе, он нетерпеливо вскочил, напряг зрение и, убедившись, что это действительно сын, радостно крикнул на весь вагон:

— Шурочка, это ты? А я думал уж не увижу тебя больше!

Спутники «Шурочки» переглянулись, многозначительно заулыбались. Они знали его как «Григория Ивановича» и поняли, что папаша «ляпнул». Александр поднял на них глаза, покраснел, а потом побледнел. Михаил Александрович и сам испугался, сообразив, что в порыве родительских чувств забыл об осторожности. Ведь всюду рыскали шпики. Все присутствующие повернули головы, недоуменно глядя на толстого, кряжистого человека в форме действительного статского советника с орлами на плечах.

— Странный толстячок, не правда ли? — шепнул господин рядом сидящей даме. Дама согласилась с господином.

На станции Райвола Михаилу Александровичу надо было выходить. Он поманил пальцем сына. Александр извинился, сказал, что едет дальше. Куда? Еще раз извинился: он не может сказать. Впрочем, пусть отец не волнуется, он скоро вернется.

В вагоне мог оказаться шпик и увязаться за Игнатьевым и его спутниками. Для предосторожности пришлось отложить поездку к месту их вызова — Перкиярви — на день. Через день они приехали на эту станцию и пошли лесной стежкой в сторону от железной дороги. Широкие лапы сосен тяжело обвисли под толстым слоем снега. Заденешь ненароком, обдаст тебя снегом, «лапа» с хрустом вскинется кверху. Снегу было много, и это радовало Игнатьева, наметившего санные перевозки.

Несколько дней назад Буренин передал ему через знакомого: «Приготовьтесь к получению большого количества». Незадолго перед этим в шхерах Финского залива застрял иностранный пароход «Джон Графтон», груженный оружием. Команда не сумела снять корабль с камней, покинула его и взорвала. Взрыв получился неудачный, в воду погрузилась только часть судна. Много хорошо упакованного оружия и патронов осталось в уцелевшей части парохода, а еще больше было выброшено в море. Финские рыбаки таскали по ночам ящики из трюмов и вылавливали их из моря. Буренин объехал прибрежные районы и скупил у населения оружие и патроны. Теперь он ждал Игнатьева в Перкиярви на одной из конспиративных дач. Когда Игнатьев со спутниками вошел к нему, Буренин встал и встретил ею восторженными словами.

— Вы понимаете, «Григорий Иванович», сколько наловили эти рыбаки даров моря!..