Время не ждет

Здоровое же опасение… да чёрт с ним! Национальная идея успокаивала мятущуюся душу Женьки — потомственного дворянина и коммунара из колонии Горького[5].

* * *

— И это всё… — окончивший седьмой класс Сашка, устроенный в экспедицию разнорабочим, неверяще провёл рукой по огромной каменной глыбе мегалита, — старше египетских пирамид?

Голос подростка[6] сорвался на фальцет и Сашка смутился. Студент сделал вид, что не заметил оплошности, сам ведь ещё недавно…

— Старше официальной истории египетских пирамид — да, — присев на лапник, он закурил, отмахиваясь от мошки.

— А почему… — подросток даже не смог подобрать слова, переполняемый возмущением.

— Потому, — Женя начал загибать пальцы, — Норманисты, слыхал про таких?

— А как же! Это…

— Мне рассказывать не нужно. Потом всё эти Голштейн-Готторпские и прочие… европейцы. Как же! Признать, что здесь была цивилизация, и очень может, что её центр… это же все теории пересматривать придётся! Неполноценность диких славян и всё такое… тьфу ты, зараза!

Женька отмахнулся от мошки и похлопал рядом с собой по куче лапника.

— Не стой, успеешь сегодня ещё набегаться. Да… церковь ещё. Они во все времена пытались показать, что пока они, такие хорошие, не пришли, дикость была и запустение. Дикари в шкурах бегали и друг дружку резали на каменных алтарях.

— А как же… — Сашка повёл рукой, показывая на мегалиты, — ясно же, что дикие племена не могли сделать что-то подобное! Нужна не просто толпа народа, а цивилизация, да не хуже чем в Древнем Риме.

— Так вот, — Женя пожал плечами, — неудобная правда, понимаешь?

— Правда одна!

— Если кому-то мешают памятники, язык, праздники, история, названия городов и улиц — значит, государство построено на чужой территории, — процитировал студент Прахина, — захватчики они, вот и вся правда. Ни церкви, ни феодалам не нужна правда и настоящая история. Нужен был покорный народ, рабы. Государевы, божьи… Отнять историю, это как обрубить корни у народа.

— И что, никто не знал? — Спросил подросток неверяще, — что, людей никогда не было?

— Знали, почему же… знали, а говорить не принято было. Иначе…

— Да царизм, понятно!

— Н-да…

* * *

— Максим Сергеевич? — Постучалась секретарша.

— Да! — Прахин оторвался от сводок. После знаменитой чистки Ленинграда, уголовного и около уголовного элемента в городе почти не осталось. Стенания чекистов по поводу порушенных оперативных разработок Макс не принимал во внимание.

Ленинград стал самым безопасным городом СССР. Стерильным. Девственницу с мешком золота пускать по улицам ещё опасно, но… работа ведётся.

Ныне он пытается наладить систему профилактики по недопущению в город уголовного и сомнительного элемента. В принципе получается, сложнее наладить работу с молодёжью, оградить её от блатной романтики.

— Письмо от экспедиции Колычева.

— Давай…

Распечатав нетерпеливо конверт, курирующий экспедицию (ну раз уж сам данные подбросил!) начальник милиции города Трёх Революций вчитался в скупые строчки, потихоньку зверея. Холодное такое бешенство, после которого он не кидался в драку и не скандалил… но делал всё, чтобы уничтожить врага.

— Ступай, Лидочка, — отослал секретаршу и по совместительству любовницу. Да, времена ныне такие, не слишком пуританские. Ответственным работникам многое позволено[7], но и спрашивают ой как много!

— Ожидаемо, — думал он, пока письмо, доставленное по всем правилам подпольной работы (Лидочка не в счёт, всё-таки сержант милиции), сгорало в малахитовой пепельнице, — палки в колёса вставляют, и не побоялись же! Хотя чего это я… для одних диссертации пересматривать, для других — звоночек, что ассигнования на дело Мировой Революции урезать могут. Есть и третьи, десятые… и все кровно заинтересованы в сохранении существующего порядка вещей. Что ж…

Встав, Прахин открыл заветную картотеку, собранную как раз к такому случаю. Возможностей у начальника милиции Ленинграда и области много. Особенно если имеется кредит доверия от властей, и руководство такими организациями, как Бригадмил и ДНД.

Проследить, поговорить осторожно с соседями и сослуживцами… учебное задание, товарищи комсомольцы! Старшие товарищи будут отслеживать незаметно, как вы справляетесь с заданием!

Никто, разумеется, не отслеживал… как правило. Зато материала на ответственных работников и деятелей культуры набралось немало. Полкубометра бумаги, и это только выжимка, остальное в другом месте.

— Что ж, товарищи будущие враги народа, — пробормотал он, читая список любителей вставлять палки в колёса, — есть материальчик… Ага, и на тебя тоже… Враги народа как есть. Русского. Осталось только увязать вас в единую цепочку… а пожалуй, что и несложно будет. И…

Подняв трубку телефона, соединённого напрямую со Смольным, он дождался ответа.

— Александр Григорьевич? Прахин беспокоит. Сергей Мироныч на месте? Ага, ага… есть возможность встретиться сегодня? Минут на пятнадцать разговор, но может и затянуться. В семнадцать тридцать, после Лизюкова? Благодарю.

— Бойтесь меня, бандерлоги, — усмехнулся Макс одними губами, вешая трубку, — Каа вышел на охоту.

Глава 3