Время не лечит! Я буду мстить…

Все идёт по плану. Я пас его с самого утра. И то, что Зверев поехал в офис, стало для меня большой удачей. Я присмотрел себе места везде. И напротив его квартиры, и напротив офиса. Самым трудным и недоступным, был его загородный дом. Но, на мою удачу, он там не появлялся, а обитал в квартире, окна которой хорошо просматривались с соседнего дома. Через прицел оптической винтовки.

За эти сорок дней, я просмотрел и проанализировал пути отхода и траекторию полёта пули. Каждый день, я просыпался с чувством, что скоро я сделаю, самый важный выбор, в моей жизни.

И вот я, лежу на крыше дома и наблюдаю за ним в прицел. Друг его, не вовремя пришёл. Но мне плевать. Он не сможет помешать! В душе кипит ярость. Я ненавижу его. И никогда не смогу простить.

Отец буд — то чувствует мой взгляд и подходит к окну. Вот он момент. Я опускаю палец на спусковой курок. Глубокий выдох. Задерживаю дыхание. Черт.

Он смотрит в окно, а мне кажется, что он смотрит прямо на меня. Внутри начинает затягиваться тугой узел. Ладони начинают мокнуть, от внезапного пота. Черт. Что за волнение? Ведь я ненавижу его. Он убил, одного из близких мне людей! Макс Зверев садится опять в кресло. Я со злости нажимаю на курок. Кружка с кофе, разлетается на осколки. Конечно, это не то, что я хотел. Черт! Он не прячется, а продолжает сидеть ровно в кресле, не меняя своего положения. Он знает. Он ждёт. Я набираю его номер. Руки пробирает дрожь. Это совсем не по плану.

— Я слушаю тебя, сын! — слышу в трубке и бешусь ещё сильнее.

— Я тебя ненавижу. Если бы ты знал, как я тебя ненавижу! — чеканю ему, каждое слово.

— Я знаю. Но ничего нельзя исправить. Вернее, не в моих силах. Но! Если тебе будет так легче, стреляй! — произносит он и разворачивает кресло, лицом к окну.

Я смотрю в прицел на своего отца, прижимая телефон к уху.

На заднем плане, что — то кричит его друг. Я сжимаю винтовку в руке. Я хочу! Именно для этого, я сейчас здесь. Но, невидимая сила удерживает меня.

— Ты спятил! Ложись на пол! Я вычислю его! — слышу, как говорит Грифовский и пробирается к дверям кабинета. Отец начинает протестовать.

— Не трогай его Гриф! Это наше личное дело! Я сам разберусь. — произносит в спину другу Зверев.

— Я приведу его. Он не отвертится от разговора! — бросает Грифовский и хлопает дверью.

Но я переключаю внимание на отца.

— Я хочу тебя убить! — произношу твёрдо в телефон.

— Я и сам уже, хочу умереть. Думаешь, мне легко. Нет, — выдыхает отец, — Я знаю, что ты хочешь и что ты делаешь! Смелее!

— Я не могу! — выдыхаю в трубку.

Зажмуриваюсь и начинаю трясти головой. Чёртов слабак! Трус. Руки продолжают дрожать.

— Твой дядя, гордился бы тобой! И я тоже, горжусь тобой! — произносит он, напоминая мне об утрате.

— Нет. Ты не заслуживаешь жить, когда его нет, на этой земле. Но я не могу. Я очень хочу! Страшно представить, как я хочу увидеть твою смерть. Но я не могу этого сделать. Я не боюсь. Я хочу. Но, что — то останавливает меня. Я мог взорвать машину, когда ты был внутри. Но не смог. Не смог тогда. И сейчас не могу. Почему? Почему, если я твой сын? Ты ведь убийца! — говорю с отчаянием.

— Ты мой сын. Но ты, самое лучшее, что я мог сделать в этом мире. Поэтому, ты не можешь. Ты сильный и смелый. И я горжусь тобой. Я благодарен всем, кто принимал участие в твоей жизни, за твоё воспитание. Да, я не услышу от тебя тёплых слов. Но, я их и не заслуживаю! Я просто, люблю тебя сын! — произносит он.

В этот момент, я слышу шум сбоку и резко поворачиваюсь. Как быстро, они меня нашли. Страх сковывает тело. Но, сердце прыгает быстрее, когда я вижу дядю Васю. Он быстро преодолевает расстояние между нами и хватает меня за капюшон моей чёрной толстовки.

— Ты что творишь? Андрюха! — рычит дядя Вася. Я от неожиданности роняю телефон, на бетонную крышу.

— Справедливость! — отвечаю ему.

— Глупость! — получаю рык в ответ, — Быстро, руки в ноги и сматываемся! Если тебя найдут, то будет больно и возможно, смертельно! Поэтому, бегом отсюда.

Такого взбешенного, я его не видел. Я вижу искреннее волнение за меня, в его глазах.

— Вспомни слова Демьяна. Он не хотел этого! Он не хотел, чтобы ты выбрал этот путь! Прошу тебя, одумайся! — смягчает тон, Щукин.

— Успокойся дядька! Я не смог! — произношу тихо и опускаю голову. В порыве, дядя Вася прижимает меня к себе, крепкими объятиями. Я прячу лицо на его груди. Стыдно. Я слабак. Но, в глазах Щукина я вижу одобрение, а не упрёк.

Щукин выхватывает винтовку и смотрит обстановку в прицел. Потом вдруг замирает.

— Вот черт! — произносит он, — Надо сматываться!

Я поднимаю телефон и отключаю звонок, который продолжался, даже после встречи с дядей Васей.