Время не лечит

Без прикрас. Говорю, а потом думаю, и что же ляпнула. Так вот смысл сказанного той женщиной доходит до меня. Даже вспоминая свои работы, не важно, панно на стене или картина. Пейзаж, портрет или просто легкая абстракция. Все то, что было раньше, кардинально отличается от того, что пишу сейчас. В Скайхенде мое творение это нечто новое даже для меня. В какой-то момент ужасаюсь — потяну ли такой размах и объем. Лишь услышав название фирмы Скайхэнд. По-английски — Небесная рука. Не много самодовольно так назвать предприятие. Но и задумка со смыслом. Именно поэтому, еще в поезде зародился в голове пейзаж воздушного царства. Сказочные герои, много света и нежные тона. Альбина сбивала настойчивостью, что должна быть контрастная абстракция. И полутемные огороженные территории для отдыха. С Романом не говорили об этом. Как он воспримет мое своеволие. Пока в его голове по отношению ко мне совсем не рабочие мыслишки. Грязные и очень порочные. Как, собственно, и у меня. Проблема или, наоборот, мне по фигу, что они хотят увидеть на стене. Все равно будет то, что сделаю я. А вот в остальном. Отказывать в удовольствии не собираюсь. Мне нравится сила, напор. Буйный шторм его глаз. Он словно голоден. Голоден по ласкам, по страсти. И я ничем не отличаюсь. Мы готовы сорваться в пропасть. И будь что будет.

А он привез меня к себе. Уснула в машине. Ну что же я такая рассеянная. Слишком доверчивая рядом с этим мужчиной. Он никогда и ни о ком не заботился. И теперь слишком настойчиво делает это в отношении меня. Я не особо привыкла к такому вниманию. Всегда считала, что научилась быть непривлекательной и отстраненной. В гляделки не играла. Флирт вообще для меня словно другая планета. Он не разбудил меня. Это тоже часть его слепой и трогательной заботы. Хоть слезу пускай от умиления. Он мужчина красивый, харизматичный и не обделенный женским вниманием. Я знаю. Очень хорошо знаю, что его интерес это реальный сексуальный азарт. И я легко поддалась на провокацию. И было очень круто. В его руках. Под его напором. Но что еще ему надо от меня?!

Заворачиваюсь в мягкое, воздушное одеяло и подхожу к окну. Очень большое окно. И этаж, наверное 18 или 20й. Теплый пол согревает ступни. Так уютно и приятно. А вот за окном серая осенняя ночь. Простор необъятный. Тяжелое небо. Сколько же я проспала? Из машины он нес меня на руках?

Колени подкашиваются. Точно. Кроме малины за последние сутки, кажется, ничего больше и не кушала. Дома мама никогда не позволила бы мне так безобразно относится к своему рациону. Мама умеет быть строгой. Улыбаюсь. Я скучаю по своей мамуле. С ней я могла бы поговорить о Романе. Нет, не все подробности. А что я смогла бы о нем рассказать? Ничего. Мы друг о друге ничего не знаем. За короткий период времени, я пережила целую гамму эмоций. По его милости. Артем от меня поцелуя почти год добивался. Но Артем никогда не носил меня на руках. Никогда не дарил теплый шарфик, букет фиалок.

Выхожу из спальни. Слышу тихую мелодию. Пианино. Я не знаток классической музыки. Но эта мелодия вроде знакома. Точно. Лунная соната. Коридорчик совершенно пуст. И такие же серые безжизненные стены.

А вот кухня просторная. И очень ярко освещенная. Музыка льется из небольшой колонки. Рома стоит ко мне спиной. И что-то помешивает в пузатой кастрюльке. Прислоняюсь спиной к стене. И наблюдаю. Как играют мышцы его предплечий. Как подвижна его спина. Длинные ноги с босыми ступнями. Он тоже любит ходить босиком? На нем домашние свободные штаны и светлая футболка. Живу здесь и сейчас. И вот в этот самый момент маленькое такое, уютное счастье клубочком сворачивается в груди. Хочу быть котенком. Обвиться вокруг его шеи. И остаться там навсегда.

Оборачивается. Глаза такие выразительные и чуткие. Улыбка обнажает белоснежные зубы. Взъерошенные по-мальчишески волосы.

— Спящая красавица вернулась. Садись. Кормить тебя буду. По попе чуть позже отшлепаю. Как ты прожила целых 19 лет, если совсем не умеешь за собой ухаживать?

— Фу! Папочка. А ты зануда. — присаживаюсь на стул с высокой спинкой, мягкой шелковистой обивкой. И подтягиваю колени к себе. Люблю сидеть в такой позе. Хорошо быть мелкой. Рома приближается. Тигр. Неторопливо и спокойно. Нависает. Ладонью коснулся лба.

— Ты жутко бледная. Заболеть не позволю. — фыркнула в ответ. По поводу болезней всегда были разборки с мамой. Ни какая температура не могла стать преградой между мной и морским заплывом! Папа однажды меня грозился связать, если выйду из дома. А потом Илья меня на руках в поликлинику тащил! Сей час смешно вспоминать. Не много больно. Рома. Его странная пока и не ясная для меня, забота, заставляет вспоминать. Так было раньше. И не будет уже никогда.

Silentium. (Молчание. Лат.), зависаю на миг. На его узорной татуировке.

Рома поставил передо мной тарелку с горячим супчиком. Приборы. Высокий бокал с ароматным напитком.

Вкусненько. Мой желудок реально в ладоши хлопал от счастья. Нормальная домашняя еда.

— Ром, куриный супчик? Серьезно? — совсем не совместимое блюдо с его образом.