Время нашего страха

Ледков предупредил супругу о предстоящем визите гостя. Она приехала в городскую квартиру, чтобы принять Дронго. Это был новый дом на Бирюзова, где размещалась их шестикомнатная квартира. Дронго приехал в сопровождении двух охранников, один из которых поднялся вместе с ним. Дверь открыла молодая женщина лет двадцати, то ли филиппинка, то ли китаянка. В последние годы в Москве стало модным брать на работу молодых женщин из азиатских стран. Они отличались особой пунктуальностью и добросовестностью, никогда не требовали денег сверх контракта, не просили за своих родственников и не выдвигали никаких дополнительных требований. Если хозяева знали английский язык, то их горничные даже не учили русский, так как в этом не было особой необходимости. Одним словом, безропотные и вышколенные слуги получались именно из подобных девушек, которые начали приезжать в Москву из азиатских стран. Не всегда это были молодые женщины из Филиппин или Китая. Часто попадались из Вьетнама, Лаоса, Кампучии, Кореи, даже из Бурятии или Тувы. Но ради престижа хозяевам сообщали, что девицы приехали из самого Таиланда или с острова Борнео. За экзотику больше платили. К тому же приехавшие из азиатской части России вообще не считались иностранками и соответственно получали нищенскую зарплату обычных местных горничных.

Дронго прошел в большую гостиную, обставленную не без вызывающей роскоши. Солидная итальянская мебель отменного качества, глубокие белые диваны, расставленные буквой «п» с видом на эркер, откуда можно было любоваться городом. Он не успел сесть, как появилась супруга Ледкова. Он знал, что она не намного младше своего мужа, но впечатление было такое, словно их разделяло целое поколение. Ледков был грузным, немного располневшим высоким мужчиной с характерным животиком, какой бывает у мужчин после сорока, особенно у людей, ранее занимавшихся спортом. Лицо у него было немного мясистое, мешки под глазами указывали на не совсем здоровый образ жизни. Сказывалось напряжение последних лет, тяжелая работа, опасные командировки.

Его супруга Любовь Кирилловна Ледкова была ему полной противоположностью. В отличие от мужа она следила за собой, регулярно посещала фитнес-центры и салоны красоты. Поэтому к тридцати восьми годам она выглядела даже моложе своего возраста. Высокого роста, подтянутая, сохранившая неплохую фигуру и достаточно упругую грудь, несмотря на двоих рожденных детей, она вошла в гостиную в темном брючном костюме. У неё была хорошая кожа, длинные роскошные каштановые волосы, за которыми она тщательно следила, серые глаза, как у брата. Впечатление портили только небольшие уши, плотно прижатые к голове. Но она научилась скрывать этот недостаток за пышной прической.

Кивнув гостю, она устроилась на диване. Дронго уселся напротив. Появившаяся горничная тут же подкатила столик с напитками и фруктами.

– Что вы будете пить? – поинтересовалась хозяйка квартира. – Чай или кофе?

– Чай, – попросил Дронго.

– Какой? – снова уточнила она. – Зеленый или черный?

– Всё равно. Давайте зеленый.

– Принесите нам два зеленых чая с жасмином, – попросила Любовь Кирилловна, обращаясь к горничной на английском. Та быстро отошла куда-то в глубь комнаты.

– Вы избавили меня от одного из вопросов, – усмехнулся Дронго. – Я хотел спросить, понимает ли ваша горничная русский язык.

– Почти не понимает, – вежливо ответила Ледкова. – Она переехала в Москву только в прошлом году и пока недостаточно хорошо знает русский язык.

– И всё время остаётся в Москве?

– Да. Она обычно присматривает за этой квартирой. Наши дети учатся в Лондоне, и мне приходится часто там бывать. Геннадий Данилович остаётся один в Москве, и, когда он приезжает в эту квартиру, она его обычно встречает. Нельзя оставлять большую квартиру без присмотра. Мы не боимся воров, здесь достаточно серьезная охрана. Но убирать и чистить нужно часто, иначе здесь всё покроется пылью.

– Кроме неё ещё кто-нибудь есть в доме?

– Нет. Наша кухарка остаётся с нами в Лондоне, готовит для детей. Нет, здесь больше никого нет. Мы не так богаты, чтобы позволить себе огромный штат прислуги, – немного лицемерно заявила Ледкова.

– Понимаю, – кивнул Дронго. – Вы слышали про убийство Кима Сипакова?

– Конечно, слышала. Я даже там была. Такой ужас. Он был прекрасным человеком и большим ученым. Как жаль, что мы теряем таких людей. Бедная Тамарочка, я вообще не представляю, как она переживет эту трагедию.

– А остальных вы знали?

– Вы имеете в виду эту мальчишескую компанию моего мужа? Конечно, знала. Они так часто собирались вместе. Одних знала лучше, например, Петунина или Сипакова. Других хуже. Низамова почти не знала, он стеснялся приходить, когда ребята встречались с женами. Туричина плохо знала. Лучше других знала Кросса, он однажды приезжал к нам в Италию, где мы отдыхали, снимая виллу. В общем, они казались мне приличными и симпатичными людьми.

– Сейчас что-то изменилось? Вы сказали «казались».