Время мушкетов

Намек лег на благодатную почву, капризная память неожиданно быстро воссоздала в голове дракона картинку почти полувековой давности. Патриун вдруг вспомнил, где и когда он уже видел эти прекрасные черты, правда, тогда их обладательница выглядела совсем по-иному, носила длинные белокурые волосы и звучное имя Ола.

– Вижу, мой старый недруг, ты меня узнал, – на лице красавицы появилась улыбка, а руки как будто сами стали срывать с нее одежду. – А коль меня припомнил, вспомнишь и это…

Глаза моррона, который, в принципе, должен был стать главным героем в этой полной жизненного трагизма сцене, расширились. Под меховой курткой мерзавки, сыгравшей на струнах его души увертюру, показалась не белоснежная грудь, а блестящая сталь черных, как воронье крыло, доспехов.

– Братство Лотара, так я и знал, симбиоты, – прошептали губы дракона, почувствовавшего несказанное облегчение оттого, что его умозаключения оказались верными.

– Кто-кто? – искренне удивился Вуянэ, до этого момента пребывавший в неведении, кто же на самом деле противник, с которым ему суждено было судьбой столкнуться.

– Некогда, потом расскажу, – оборвал дальнейшие расспросы дракон.

– А для тебя, бывший дружок, у меня припасено еще одно откровение, – с нескрываемым презрением произнесла ставшая в сверкающих доспехах еще более прекрасной и желанной красавица. – Догадываюсь, кто тебя уму, разуму научил и глазки слепенькие на мир открыл, да только чуть-чуть ошибся он. – Ола-Онветта выдержала подольше паузу, чтобы насладиться моментом триумфа, а потом вдруг заявила: – Я не «полковник» и даже среди них его нет…

Не сговариваясь, оба мужчины одновременно допустили одну и ту же ошибку – посмотрели в сторону, куда кивнула хитрющая девица. В результате моррон получил сильный удар стальным кулаком по затылку и, падая на пол сам, сбил с ног еще и дракона. Патриун быстро поднялся, он почти мгновенно вскочил, а заодно и не дал товарищу расшибить лоб о каменные плиты пола. Однако за несколько долей секунды вынужденного замешательства диспозиция изменилась и, кроме того, стал постепенно меняться и сам зал. Видимо, перед тем как отпрыгнуть назад и выхватить из ножен меч, Онветта привела в действие потайной механизм. В результате каменные стены зала стали медленно перемещаться, они уже закрыли выход в спасительный коридор и открыли в стенах два других прохода, откуда теперь величественно выходили высокие и статные рыцари в черных доспехах.

Стало ясно, что враг специально заманил их в эту западню, и шутка про могилу прозвучала из уст дракона не напрасно. Еще задолго до начала партии прозорливый противник просчитал все до единого возможные ходы игравшего в священника дракона, а затем создал обстоятельства, приведшие в каменный мешок и его, и доверчивого маркиза. Последний камушек мозаики встал на искомое место, в голове у Патриуна возникла картинка, столь ясная, что стало даже смешно. Он понял, где и когда просчитался, а также уже точно знал, кто именно скрывался под звучной и высокопарной кличкой «полковник». Во всем мире существовал лишь один персонаж, знавший его настолько хорошо, что смог без ошибок, на твердую пятерку с огромным жирным плюсом просчитать ход его мыслей. Когда-то дракон его пощадил, теперь же ему придется исправить собственную ошибку, допущенную в приступе губительной сентиментальности.

Приговор был вынесен, но прежде, чем привести его в исполнение, палачу и его подмастерью предстояло выдержать бой против двух десятков желавших пролить их кровь рыцарей – симбиотов из братства Лотара. Довольно неудачный расклад даже для дракона, взявшего в подручные почти бессмертного моррона.

Глава 15 Мой самый близкий враг

Как и планировал майор Шриттвиннер, первая лодка с герканскими солдатами причалила к южному берегу озера ровно в семь часов утра. Сам полководец вступил на территорию форта противника примерно на пять минут позже. Остатки филанийского гарнизона благоразумно отступили, притом их отход был настолько поспешен, что они даже не успели разрушить стены. Впрочем, филанийского командира нельзя винить в невыполнении этой задачи: герканцы не оставили ему времени, да и после взрыва артиллерийского погреба необходимого количества пороха в кладовых не удалось бы найти.