Время мушкетов

– Понимал бы что, старый кляк! – Аке уже успел проникнуться уважением к ветерану охотного дела, поэтому сравнил его лишь с маленькой болотной птичкой, а не с кем-нибудь еще… длинноухим, упрямым и глупым. – В наших лесах все охотники с мушкетами ходят, поскольку охотничье ружье взять неоткуда, да и без толку оно на большом расстоянии, дробь недалече летит. Дороги ружья, дороги, поэтому лишь господа ими балуются. Шкуру они, конечно, меньше портят, да тут народ неприхотлив, мы ж одежду для себя шьем, а не королевы да бароньи мантилии!..

Хоть Аке не мог правильно произнести слово «мантии», но говорил он дельно, а когда успокоился, то и доходчиво. Охотник поведал священнику о событиях трехлетней давности, о которых сам знал понаслышке. Рассказ пошел о той не очень далекой поре, когда в Марсолу прибыла первая волна переселенцев-охотников.

Народ в колонию пожаловал небогатый, редко кто имел огнестрельное оружие. В основном, на охоту ходили с луками, арбалетами, самодельными самострелами, а иногда и по старинке с вилами да цепами. Отсутствие хорошей амуниции само по себе не могло стать преградой охоте, оно было делом привычным. Охотникам было не впервой использовать на разного зверя разные виды оружия: по птицам били из лука, поскольку скорострельность в несколько раз больше, арбалетный же болт хорошо пробивал шкуру медведя или иного зверя на близком расстоянии. К тому же тетива отсыревает гораздо реже, чем носимый по кулечкам да тряпочкам порох. Однако в чащах встречалось не только зверье. В ту пору часто случалось, что ушедшие за добычей не возвращались, люди пропадали в лесах целыми группами по десять-пятнадцать человек. Властям оставалось лишь гадать: стали невернувшиеся жертвами мстительных урвасов да маковов, которые по-прежнему бродят по лесам и довольно близко подходят к филанийским поселениям, или охотники натолкнулись на отряд герканских диверсантов, нет-нет да проводящих рейды по чужой территории; а может, причина их гибели крылась в обычном разбое. Меткий стрелок, вооруженный мушкетом, прицельно бьющим на расстояние в два полета стрелы, – самый опасный зверь как в чаще, так и на открытых пространствах болот.

Сначала поползли слухи, потом кто-то сболтнул о проклятии древних богов. Все меньше и меньше людей стало уходить в лес, а многие неделями просиживали по домам. Над жителями колонии нависла реальная угроза остаться зимою без спасительного меха и запасов мяса. Домашнего скота было мало, так что по осени переселенцы стали потихоньку уезжать. Ситуация едва не дошла до критической, но на помощь людям пришел губернатор.

Устав писать письма в Альмиру с просьбами прислать караван с провизией, и устав получать бесчувственные отписки чиновников, жалко лепечущих о перерасходе средств, старенький граф Ванкор стал действовать на свой страх и риск, по сути дела, совершил преступление, спасшее жизни многим. Губернатор приказал коменданту Марсолы выдать охотникам оружие с армейских складов, выдать безвозмездно, лишь под честное слово, что они слезут с печей и пойдут за добычей в лес. Мушкеты получили почти все, многие сдержали обещание, но нашлись и такие, кто использовал оружие не во славу охотного ремесла: продал иностранным купцам в Дерге или ушел разбойничать в леса. Первых отступников отправили на рудники, вторых изловили и украсили их трупами деревья. Возможно, граф поступил чрезмерно жестоко, но зато теперь каждый житель Марсолы знал, что нет более тяжкого греха, чем нарушение данного слова.

Парочка завшивевших овечек нашлась и среди высших чиновников колонии. Они принялись писать в Альмиру жалобы, обвиняя губернатора в измене, растрате средств и в открытой подготовке мятежа. Как отреагировал король, никто не знает, но поскольку губернатор до сих пор занимал свой пост, решили, что правитель Филании не поверил грязным наветам. А вот с самими интриганами судьба сыграла злые шутки. Начальник порта проводил инспекцию складов, и на него совершенно случайно упал тяжелый тюк. Заведующий губернаторской канцелярией стал жертвой собственного чревоугодия: подавился бараньей косточкой, и ее не успели вовремя достать из горла. Помощник казначея немного перепил и попал под телегу. Старший интендант марсольского гарнизона подвернул ногу и на глазах у роты солдат, то есть целой сотни свидетелей, разбился насмерть, упав со стены. В отчетах, отосланных в королевский дворец, говорилось о трагичных случайностях, в Марсоле поговаривали о роке и о вмешательстве самого Индория. Люди болтали о разном, но никто даже не намекал на причастность к этому делу губернатора и не роптал на власть.