Время льда и огня

— Потенциально. Для меня вообще все, что находится вне Рассветной зоны, — потенциальный, а то и реальный враг. Я сторонник такого, может, несколько пещерного взгляда на вещи.

Он отхлебнул вина из бокала, захваченного с собой из столовой. Под потолком жужжала муха. Клен за окном помахивал широкими лапами под несильным ветром; вообще, мне в некоторые секунды казалось, что я и вовсе никуда не отлучался из дому.

— Ну что ж, ты держался достойно и добыл много новых сведений…

Пожалуй, это была наибольшая похвала, на которую мог расщедриться Полковник. Я был рад и тому.

— Из стана южан мне доносили кое-что о тебе. От ночников тоже поступали смутные сведения, пока вы не бежали от Кшиша… Тут связь пропала. Тогда я решил, что нужно действовать и с другой стороны.

Вот оно как! Если он говорит такое, значит, в тот момент все равно что похоронил меня.

Полковник продолжал:

— Наша агентура вышла на эту трассу, к штольне, ну да ты знаешь. — Он сделал еще один маленький глоток, я присоединился. — Южане вообще народ крайне самоуверенный, единственный серьезный враг для них — это спутник.

— Так вы уже тогда знали про Галакси?

— Больше догадывались. Тебе же известна доля несчастных козопасов — у них нет развитых технических служб, приходится использовать чужие. Словом, как всегда, мы добрались до материалов Крамера, затем внедрили наших в обслугу поезда — там курсировал автоматический поезд, да ты знаешь, — и в конце концов проникли в штольню, к самой установке…

Я слушал, затаив дыхание. Да, Полковник не бездействовал в трауре.

— Операция стоила нам жизни нескольких от личных агентов. Но взгляни сюда, сынок…

Полковник грузно поднялся, подошел к стене и открыл спрятанный в нише тайничок, наш домашний сейф. Вытащил белый цилиндрический футляр, отвинтил крышку и выставил на стол — а что же он выставил на стол? Странную штуку, похожую на шестигранный кристалл, всю пронизанную серебристыми проводниками, образующими немыслимой густоты и сложности паутину. Внутри ритмически пульсировал алый огонек — кристалл жил. Еще не слыша объяснений Полковника, я уже знал, что это такое.

— «Фокус»! Да как же вам удалось?

Полковник вместе со мной созерцал эту невероятную вещь. Наконец сказал:

— Я сам не верил, когда они выставили передо мной эту штуку. Лишь после того, как ее обследовали специалисты, уверился полностью. Это подлинник, не кукла от южан…

— У нас что, нашлись специалисты?

— Нет, что ты. Пришлось доставать на стороне…

Ясно. Полковник, скорее всего, распорядился похитить каких-то ученых из южан. Он подтвердил мою догадку.

— Да, южане здорово потерпели, ничего не скажешь. И еще потом их крепко наказали со спутника, словом, они и так были на взводе, а уж когда узнали, что «фокус» украден не кем-нибудь, а нами, гречкосеями… Ну, что говорить, ты Крамера знаешь. Я тоже — в прошлом постоянно сталкивались. Можешь представить его реакцию.

Он поставил пустой бокал на столик и с великими предосторожностями погрузил пульсирующий кристалл обратно в сейф. Казалось, его беспокоила каждая лишняя минута, проведенная этой драгоценностью вне укрытия.

— Что там вспыхивает все время? — спросил я напоследок.

— Фотонный таймер. Так мне сказали.

Полковник запер сейф, но опять садиться не собирался: его, как всегда, ждали дела. Я тоже встал, намереваясь идти вслед за ним. Но старик не пустил меня.

— Нет-нет, ты еле стоишь на ногах. Надо отдохнуть, на днях будет много хлопот.

— Да я не устал, — ответствовал я, хотя глаза мои слипались. — А что за хлопоты?

— Донесли, что готовится карательная акция южан, а может, даже попытка отвоевать это добро. — Полковник кивнул в сторону сейфа. — Они уже пытались наказать нас на болотах — хорошо, там ночники нам помогли…

Я вспомнил остов плавающего танка. Значит, война. Недолго радовался я мирному возвращению.

* * *

Со времени моего усыновления в Малабаре — свыше четверти века назад — я жил безвылазно в нашем имении, покидая пределы округа Рысь лишь в скаутских походах, ну и еще сопровождая Полковника в охотничьих экспедициях на северные топи (эти впечатления я когда-то описал Норме). Что заложено во мне Полковником, помимо кровожадной науки побеждать, так это любовь к стабильной основательной жизни на земле. На нормальной земле, под нормальным солнцем, а значит — в Рассветной зоне. Головоломная эпопея с прыжками из пояса в пояс, а то и вовсе за пределы земной атмосферы, только утвердила меня в этой склонности. И хотя местный патриотизм способен вызвать лишь улыбку, а наш флаг с желтым кружком над зеленой полосой (несложная символика) больше всего напоминает яичницу, теперь, впервые в жизни, меня посетила тревога об этом крае.