Время хищных псов (СИ)

- Я попробую объяснить так, чтобы ты понял, человек. Представь себе, что ты заключен в клетке…

- Повелитель, прошу, не стоит так… - вскинулся Маар-си. Демон вскочил, глаза его мгновенно налились кровью.

- С каких пор ты, ничтожный червь, указываешь мне, что говорить и кому доверять? - взревел он.

- Но вы ведь еще даже не испытали его!

- Я без тебя знаю, что мне делать! - князь-герцог понизил голос до змеиного шипения. А потом без предупреждения вскинул лапу, растопырив оканчивающиеся длинными кривыми когтями пальцы, и резко рванул, словно бы рассекая пустоту.

Воздух прорезал отчаянный вопль боли: париасец рухнул на пол, тело его выгнулось словно в агонии, на губах выступила розовая пена. Рот распахнулся, но крик застыл в горле, не в силах пробить сведший гортань спазм, белки широко распахнутых глаз покраснели, а с места, где стоял Легран, можно было отчетливо разглядеть алую сетку полопавшихся от напряжения капилляров.

Шевалье побледнел, но заставил себя как можно спокойнее отвести взгляд и вопросительно посмотреть на Повелителя.

- Интересно? - с любопытством в голосе спросил он, наблюдая за свидетелем сцены наказания. Дождался неопределенного передергивания плечами, могущего с равным успехом означать и утверждение, и отрицание, и безразличие, и осклабился: - Не переживай, тебе тоже скоро предстоит испытать это на себе - мне не нужны слуги, неспособные вынести моего гнева, ибо гневаюсь я часто.

- А может, я просто постараюсь не вызывать вашего гнева? - осторожно поинтересовался т’Арьенга, побледнев еще сильнее.

Демон расхохотался.

- Ты хочешь попробовать прямо сейчас? - спросил он, отсмеявшись, и снова поднял лапу. Легран поспешно замотал головой. - Впрочем, еще успеешь. На чем я остановился?

- Вы хотели открыть мне, недостойному…

- Да, все помню. Так вот, представь себе, что ты заключен в клетке. Тесной, жесткой клетке, лишающей тебя возможности не только двигаться, но и даже дышать. Многие тысячелетия… ну, для тебя - многие года ты томишься в этой клетке, и шанс вырваться из нее ничтожен настолько, что надежды почти нет. Однако ты не сдаешься, ты упорно пытаешься достичь близкой, но такой далекой свободы, раз за разом ловя за хвост очередной призрачный шанс - и всякий раз понимаешь, что опять был обманут миражом. Но однажды тебе удается! Ты свободен! Ты ликуешь, ты счастлив, ты наслаждаешься волей! - Левиафан вскочил, прошелся по залу, нервно ударяя хвостом по полу и немногочисленным предметам обстановки - оценив количество щепок, получающихся из одного кресла, т’Арьенга понял, отчего мебели здесь так мало. - Но твоя радость, еще вчера не знавшая границ, внезапно разбивается о страшное понимание: да, ты вырвался из клетушки, не позволявшей дышать, но не учел того, что клетушка эта находилась в другой клетке, пусть даже просторной, полной пищи и воздуха, но - все же клетки. Если ты слабак, то ты смиришься с тем, что есть, утешая себя мыслью: “раньше было хуже, надо радоваться тому, что есть”. Но если ты силен и горд, ты не сможешь успокоиться, пока новая просторная клетка не окажется уничтожена, ты не захочешь ее захватывать и властвовать внутри ее пределов! Ты возжелаешь лишь уничтожить ее. Твой гнилой мир, человечек - лишь просторная клетка для меня. И клянусь Адом и Аббисом, я уничтожу эту клетку и выйду на волю! И тогда те, кто посмел пленить меня, еще пожалеют…

- Повелитель, простите, что прерываю вас, но… - Легран покосился в сторону Маар-си. - Вам еще нужен этот париасец?

- Он - мой первый помощник! - взревел тут же вышедший из себя демон. - И если ты считаешь, что можешь хоть в мыслях претендовать на его место, то я…

- Нет-нет, что вы, Повелитель! - почти обиженно воскликнул шевалье. - Просто раз он вам нужен, то, может, вы что-нибудь сделаете? А то мне кажется, он сейчас умрет… Хотя вы, наверное, имеете власть и над мертвыми, но, возможно, от него больше пользы от живого…

Париасец и впрямь уже больше походил на труп - глаза закатились, губы побелели, а лицо приобрело восковый желтый оттенок. Лишь слабая дрожь жилки под истончившейся кожей на шее говорила о том, что он все еще жив, тихий же, полный боли хрип, временами вырывающийся из пересохшего горла, свидетельствовал о непереносимой муке, которую все еще испытывал несчастный.

Левиафан чуть переменился в лице - если переводить его мимику на человеческую, можно было бы даже предположить, что демон раскаивается в содеянном. Он резко провел над трепещущим телом раскрытой ладонью - Маар-си содрогнулся и затих, дыхание стало чуть четче и ровнее, а мертвенная желтоватая бледность покинула его лицо.

- Я должен поблагодарить тебя, человек, - холодно произнес демон, поворачиваясь к Леграну. - Вот только я никогда не благодарю.

- Я не ждал благодарности, повелитель, - тот опустился на колени, чувствуя, что если он этого сейчас не сделает, то конец его наступит куда раньше и вернее, нежели хотелось бы. - И лучшей наградой для меня является сам факт того, что своими действиями я смог сослужить вам службу.