Время кенгуру

«То-то, — констатировал внутренний голос. — Так что не особо радуйся.»

Я не стал особо радоваться и пошел в душ.

После душа, в раздевалке, решил посмотреть, что показывает эмоушер после одержанной нокаутом победы. Нацепил на запястье и нажал кнопочку. Мерцающее пламя на айфоне показывало три деления — поменьше, чем в салоне, когда консультант сообщил мне о скидке в 100 %. Зачем я его только купил, придурок?

Гаджет еще не получил всеобщего распространения, поэтому рядом со мной столпилось несколько человек.

— Это что? — спросил Леха.

— Эмоушер, профан, — подсказали несколько голосов.

— А что он делает?

— Измеряет эмоциональное состояние.

— А, — сказал Леха и пошел в душ.

— У меня такой же, только-только взял, — сообщил Елагин, — Я со своей девчонкой во время этого дела измерил. Это что-то, скажу я вам.

— Во время какого дела? — не удержался я от подначки.

— Секса, какого еще?! Скакнуло до предела.

— Еще бы! — послышались авторитетные голоса. — Это ж секс.

Кстати, хорошая идея. Завтра должна прийти Катька. Сегодня звонка дожидается: смогу ли быть полезен в постели, не слишком ли меня поколотили. Нет, не поколотили — совсем наоборот, как видишь. Надо будет измерить свой эмоциональный уровень во время, как выражается Елагин, этого дела.

— Слышь, парни, — спросил я. — Никто не знает, что это за стрелка, почему не работает?

Предположений не было.

Я вздохнул. Живешь больше двух десятилетий, а столько еще всякого загадочного в подлунном мире!

Я, на следующий день

Я встретил Катьку возле метро.

— Привет.

— Привет.

Мы, под ручку, пошли ко мне. По дороге купили бутылку шампанского и фрукты.

Оказавшись в квартире, Катька тяжело вздохнула и принялась вытирать пыль. Беспорядок, понимаю. Но ничего не могу с собой поделать: жизнь такая, холостяцкая.

«Сволочь ты», — сказал внутренний голос.

«Это за пыль-то?» — поразился я.

«Нет. За то, что не женишься на девушке».

О как!

«Так я же с ней сплю, зачем еще и жениться?»

«Сволочь, сволочь», — уверил меня внутренний голос.

Я не стал с ним далее разговаривать.

Мы с Катькой поцеловались, пригубили шампанского, и я разложил постель. Потом стянул с себя майку и вспомнил об эмоушере. Для чего я его покупал, в самом деле?!

Вытащив браслет из кармана, нацепил на запястье и запустил программу на айфоне. Мое эмоциональное состояние соответствовало двум делениям. Тут в комнату вошла Катька, в одном белье. Язычок пламени немедленно скакнул до пяти делений.

— Что у тебя? — заинтересовалась подружка.

— Эмоушер, — пояснил я. — Новое слово в гаджетостроении. Улавливает эмоции человека, в привязке к его физическому состоянию.

— Какие эмоции, положительные и отрицательные? — быстро спросила Катька.

Кстати, да — об этом я у консультанта позабыл спросить. Хотя ответ наверняка знаю. В основании красного язычка дрожит очень коротенький черный язычок. Сначала я подумал, что черный язычок — основание красного язычка, но теперь понимаю, что это такое. Отрицательные эмоции. Просто во время покупки эмоушера, и сейчас тоже, отрицательных эмоций я не испытывал, поэтому черный язычок плясал возле нуля.

— Любые эмоции, — ответил я уверенно. — Положительные отображаются красным цветом, отрицательные — черным.

— Когда ты меня увидел, показатель вверх скакнул, — сообщила Катька. — Это оттого, что ты меня в одном белье увидел?

— Не знаю, — ответил я. — Но похоже на то. Нужно поэкспериментировать.

Я отвернулся в сторону и посмотрел на стенку. Алый язычок немного подумал, потом пополз вниз. Постепенно дополз до с пяти до двух делений. Я резко повернулся в сторону голого Катькиного живота — показатель мигом скакнул обратно к пяти.

— Работает, — изумилась Катька. — Сейчас, погоди.

Она схватила со стула платье и вползла в него через голову.

— Теперь попробуй.

Мы провели повторный эксперимент. При виде одетой в платье Катьки моя эмоциональность изменилась с двух делений до трех — не более.

— Вау! — обрадованно закричала Катька, стягивая с себя платье. — Давай еще раз, как сначала.

Я отвернулся. Язычок пламени замер на двух делениях. Повернулся к голому животу. Алый язычок скакнул до пяти делений. Внезапно Катька резким движением стянула с себя трусы. Язычок пламени задергался, как припадочный, и саданул до максимума. Мы оба с восторгом смотрели, как он дрожит на максимальной отметке, потом нехотя начинает сползать. Я повернулся к Катькиному лобку, и язычок уперся в максимум. Будь там еще деления, не сомневаюсь, язычок бы их легко проскочил.

— Блеск! — только и смогла сказать Катька, всхлипывая от восторга. — Я тобой могу вертеть, как захочу. Любым мужчиной.

Она натянула трусы, и язычок снизился ровно на пять делений.

— Но-но, — сказал я обиженно. — Вот этого не надо. Я люблю верных девочек. И вообще, я могу сказать о женщинах то же самое. Продемонстрирую им свой половой орган, и женская эмоциональность скакнет в бесконечность.

— Ну прям? — не поверила Катька.

— Ах так? — сказал я упрямо. — Сейчас проверим.