Время карликов

– Очень крупный, – объяснил староста, – большой такой!

Он обвел руками пространство вокруг себя и добавил:

– С черной гривой.

А это означало, что зверь не местный. В прайде, обитавшем неподалеку, все самцы были с золотистой шерстью на шее, а их вожака жители деревни знали хорошо, и со стаей участки для охоты были строго поделены. Хотя в львиной стае охотились только львицы, они, порой загоняя молодых буйволов или антилоп, заскакивали на чужую территорию, но, увидев людей, прекращали охоту.

Вообще, английский язык имеет одну отличительную особенность. Если в русском любой предмет или явление можно определить множеством различных слов, то у обитателей туманного Альбиона, а соответственно, и у тех, кто говорит на их языке, наоборот: одно и то же слово обозначает множество различных вещей.

Основное значение слова «Pride» – гордость. А то, что прайд – это еще и семья львов, вспоминают в самую последнюю очередь. Кроме того, это слово обозначает еще и высшую степень чего-либо. Обиды или терпения. Но когда через два дня в деревню принесли растерзанное тело еще одного человека, то староста деревни сказал, обращаясь к одному только Под-резову: мы не будем прятать гордость в карман [8].

Но Виктора тогда заинтересовало другое. Старик долго осматривал труп и только потом, разведя руками, сказал землякам что-то, после чего заголосили женщины и заплакали дети.

Неужели он рассчитывал, что человек может оставаться в живых после атаки огромного дикого зверя?

Солнце вставало в тумане [9], когда дробь барабана разбудила Подрезова. Он вылез из своего дома и увидел мужчин в боевой раскраске, уходящих на битву со львом. Все были вооружены копьями и луками. Некоторые несли барабаны, видимо, для поднятия боевого духа или выполняя роль загонщиков. Виктор взял карабин и направился вслед за ними, но староста ухватил его за руку:

– Занимайся своим делом, а это наше.

День прошел, как обычно: вечером, вернувшись домой с очередным килограммом презренного металла, Виктор застал деревню в ожидании. Охотники вернулись, когда уже совсем стемнело, и вид у них был печальный, хотя они не потеряли ни одного человека. Они нашли следы чужого льва, пошли по ним, готовясь в любую секунду отразить нападение, но когда вышли на небольшое плато, где обычно располагалась стая местных львов, то увидели тело мертвого вожака. Мощный зверь лежал на боку с перекушенным горлом и разодранным мощными когтями телом. Преследование продолжено, и вскоре был найден еще один молодой лев, у которого и вовсе не было шансов выстоять в схватке с гигантом.

Подрезов откалывал куски кварцевой породы, слыша, как на вершине холма Николас играет с Тугриком. Они носились друг за другом, один весело смеялся, другой звонко лаял. Еще день-два, и надо будет устроить небольшой отпуск. Погрузить на лодку то, что успел добыть, и отправляться в Цау. Об этом думал сейчас Подрезов, представляя, как лодка доберется до истока, как он выгрузит из нее тяжелый мешок и позвонит мэру, тот приедет сам или пришлет кого-нибудь на своем «Вранглере». Пожалуй, что сам. Отделение банка принимает песок по восемь долларов за грамм, но мэр обязательно захочет присутствовать при этом. Руководит отделением его двоюродный брат, и поэтому главе города необходимо присутствовать при историческом событии. Еще бы: в родной стране, да еще на подвластной ему территории нашли золото! Потом втроем они сядут пить виски и закусывать просроченными южноафриканскими анчоусами.

Крики и лай на вершине холма стихли, но через несколько секунд раздался хрип Тугрика. Он, видимо, пытался зарычать, но потом залаял испуганно и тонко. Тут же раздался короткий рык зверя. Добраться пять метров до края обрыва – дело не долгое, но когда Виктор вылез наверх, он понял, что надо было мчаться вниз к лодке, где лежал карабин. Тогда он еще имел шансы спасти свою жизнь, а сейчас у него в руках только кирка. Лев пригнулся, припав передними лапами к земле, готовясь совершить последний прыжок к жертве. Мальчик лежал на земле, парализованный страхом. Лишь Тугрик, потеряв голос, продолжал носиться вокруг, но черногривый зверь не обращал на него никакого внимания. Он уже увидел стоящего на обрыве Виктора. Он еще раз поглядел на лежащего ребенка и понял, что тот уже никуда не денется, потом оскалил клыки, рыкнул, приподнялся, два коротких шага, небольшой прыжок, и вот огромное тело распрямилось в секундном полете. Но Подрезов уже ждал его, отведя кирку, сжимаемую обеими руками, в сторону. В последний раз он еще раз сжался для дополнительного размаха и с силой ударил в мгновенно приблизившегося зверя. Тут же тяжеленная туша ударила его, опрокинула, и он полетел с обрыва вниз, оглушенный ударом, и даже не чувствуя боли от вонзившихся в его грудь когтей.

7

– Ну что, – сказал Высоковский, – допрыгался? Они сидели вдвоем в салоне огромного автомобиля,

в котором светился лишь экран телевизора. За тонированными стеклами окон была ночь, и звуки не проникали сюда.

– Я же тебя предупреждал, – вздохнул Вовка, – теперь вот и сам знаешь, что тебя ждет.