Время исправить ошибки

Я вышел однажды из зоны комфорта,
Бродя, в привокзальный зашёл ресторан,
Взял к пиву кусок заскорузлого торта,
А к водке – погибший давно круассан.

Потом был салат оливье и ватрушки,
Я дрыгал ногами под диско и джаз.
Две страстные мне повстречались подружки.
Гульбанили мы до утра напоказ.

Стук помню колёс, полустанков мельканье,
Зеркальную дверь в полутёмном купе.
Огней полуночных неярких мерцанье.
Мне кажется, мы упражнялись в борьбе —

Не вольной, не самбо, похоже, постельной.
Из мягких подушек просыпался пух.
Хоть вид этих дам был совсем не модельный,
Смогли возбудить моё тело и дух.

Я с ними провёл три шальные недели.
Менялись гостиницы и города,
Мелькали дороги, вагоны, тоннели,
Пестрела событий хмельных чехарда.

Теперь я работаю на лесопилке —
Прощай, эксклюзивный родной кабинет!
Досуг провожу в провонявшей курилке —
На большее мой не рассчитан бюджет.

Психологов блажь обернулась бедою,
Учёных-фрейдистов гоните взашей!
Нелепо сменять благодушье борьбою —
Лишь в зоне комфорта всё будет окей!

За край

Я смотрю на облака пятьдесят пять лет.
Синеокая река продолжает бег —
«Волны», двигаясь легко, ищут свой приют,
Проплывают высоко, медленно снуют.
Я хотел бы, как они, улететь за край,
Где горят любви огни, плещет счастья рай.

Некролог Земле

Дорожные пики втыкаются в тело природы,
Секут автобаны плетьми запылённых шоссе.
Форсируя реки, в трущобах смердят вездеходы,
Вздымаются гордо плотины в цементной красе.

Земная могучая плоть – в устрашающих шрамах:
Петляют тоннели, под кожей змеится метро,
В открытых карьерах – ужасных зияющих ранах —
Машины, копаясь, калечат металлом нутро.

Фурункулы угольных шахт и порезы-траншеи
Уродуют грубо доселе нетронутый лик.
Дымящие трубы заводов – удавки на шеи.
В тени небоскрёбов проходит воскресный пикник.

Одежда зелёная порвана стройками в клочья,
На месте душистых полей – монолитный бетон.
Не спит мегаполис, коптит и работает ночью.
Унылый асфальт заменяет цветущий газон.

Салатовых нету тонов – арматура ржавеет,
Небесный индиго скрывает химический смог.
Закатное солнце мартеновской плавкой алеет
И пишет на сивости неба скупой некролог.

Трутни