Время доблестных

Сразу стало тихо. Отец глянул на младшую дочь, на мгновенье застыл неподвижно, словно прислушиваясь, затем неспешно встал и направился к выходу, жестом подозвав Виктора. Тот стремглав кинулся следом.

Девочки тоже повскакали из-за стола, однако их остановил ровный голос Эмилии:

– Оставайтесь на своих местах! Думаете, мужчины без вас не справятся? – Когда все уселись обратно, она посмотрела на Эль, вопросительно изогнув брови. – Трое?

Эль кивнула. Эмилия заметно расслабилась.

– Дождёмся гостей здесь, девочки. Незачем всем толпиться у дверей.

Не прошло и двух минут, как в прихожей раздались возбуждённые голоса и топот ног. Надин и Ева сидели как на иголках, глаза Эль блестели от любопытства, и только Эмилия выглядела совершенно безмятежной.

Но когда дверь отворилась, пропуская первого из гостей, с хозяйки Эрхарт-холла слетела маска спокойствия.

– Рауль! – Эмилия кинулась навстречу вошедшему, тот шагнул к ней, и они застыли на долгий миг, крепко обнявшись.

С трудом оторвав взгляд от них двоих – никогда прежде она не видела маму такой взволнованной! – Ева повернулась к остальным вошедшим. Это была невысокая женщина лет тридцати пяти и рослый парень: не считая роста, они были так похожи, что только слепой не догадался бы, что это мать и сын. Парня Ева, конечно же узнала, Виктор и Надин тоже, однако все трое, не сговариваясь, промолчали. Отец, вошедший следом, сам представил гостей:

– Знакомьтесь, это наши соседи из ближней деревни – Аглая и Клим Галицкие. А это наше подрастающее поколение: Виктор, Ева, Элинор – и племянница Надин. Надеюсь, дети, дядю Рауля вам представлять не надо?

Только тогда все засуетились, стали здороваться – кто радостно, кто робко.

– Вы очень вовремя – мы как раз собирались обедать, – сказала Эмилия. – Прошу всех к столу!

Виктор принёс из кухни ещё три стула, Ева – дополнительные приборы, и наконец все уселись за большой овальный стол, даже тесниться особо не пришлось. И тут в неожиданно наступившей паузе отчётливо прозвучал насмешливый шёпот Надин:

– Что, Клема, уже успел соскучиться?

Все так и замерли. Ева прям кожей почувствовала, как напряглись мама и Аглая, сидевшие по обе стороны от неё. А бедный Клим аж съёжился под перекрёстными взглядами папы и дяди Рауля. Надо было спасать парня, пока они его не испепелили!

Но Вик первым пришёл на помощь новому знакомому:

– Мы подвезли сегодня утром Клима до деревни. Он приехал на том же автобусе, что и девочки.

– Оказывается, Клим тоже учится в России, а сюда приезжает на каникулах. Жаль, что мы только сейчас познакомились, – добавила Ева, преодолев вечную свою робость.

Её усилия не пропали даром: Клим благодарно глянул на неё, и это было очень приятно. Аглая тоже вздохнула с облегчением и быстро проговорила, словно оправдываясь:

– Я ведь только в прошлом году переехала сюда жить – получила дом в наследство. А сын остался доучиваться в Калининграде.

– Он там один живёт? Такой самостоятельный? – спросила мама, улыбнувшись сначала Аглае, затем Климу, и атмосфера за столом сразу разрядилась, заулыбались все.

– Нет, с моими родителями. Мне так спокойнее, конечно – имею в виду, за родителей.

– Наши дети во время учёбы тоже живут в Москве с родителями Эмилии, – с пониманием кивнул Теренс, и тема была исчерпана.

Только виновница недоразумения как ни в чём не бывало попивала сок и переводила взгляд с одного говорящего на другого, хлопая длиннющими ресницами. Ева любила Надин, но не могла не признать, что порой та бывает просто несносной. Похоже, мама тоже так думала, потому что сказала отцу, наклонившись к его уху:

– А девочка – копия Лидии. Та в юные годы тоже была остра на язычок!

Отец лишь улыбнулся краешком губ и незаметно погладил маму по руке. Свидетельницей этой сцены была только Ева. Эль, устроившаяся на плетёном табурете с другой стороны от родителей, не спускала глаз с дяди Рауля: никто другой, казалось, её не интересовал.

И это показалось Еве очень странным. Когда они в прошлом году всей семьёй ездили на концерт «Ювенты» в Петербурге, Эль не проявляла особого интереса к дирижёру и руководителю оркестра: они уже привыкли к мысли, что Рауль Кауниц, звезда мировой величины, был дальним родственником мамы и тёти Лидии. Тем более, что сама тётя Лидия была не меньшей знаменитостью. К счастью, никто в школе не знал, что девичья фамилия Евиной мамы – Ристич, иначе замучили бы расспросами и просьбами достать автограф… А малышка Эль на последнем концерте «Ювенты» неотрывно следила за первой скрипкой, обаятельной смуглой девушкой… Да, как раз после той поездки она буквально заболела этим инструментом!

На самом деле Эль уже исполнилось двенадцать, но она была такой миниатюрной и хрупкой, что все в доме ласково звали её малышкой Эль – хотя прекрасно знали, какая сила кроется за видимой хрупкостью. Но незнакомые люди замечали только её необычную внешность: волосы цвета гречишного мёда, изумрудно-зелёные глаза и очень светлую, почти белую кожу без единой веснушки; последнее настолько нетипично для рыжих, что у многих возникало подозрение, будто волосы у Элинор крашеные…