Время доблестных

Всё ещё улыбаясь над воображаемой реакцией сына, она спустилась на первый этаж, тихонько приоткрыла скрипучую дверь и заглянула в гостиную. Однако гостя там не оказалось! На стареньком диване лежал лишь аккуратно сложенный плед…

Рауль обнаружился на кухне: пил родниковую воду прямо из бутылки, глядя в окно на горные вершины над полосой леса.

– Доброе утро! – поздоровалась она. – Не спится?

Он обернулся, и сосредоточенное выражение лица вмиг сменила приветливая улыбка:

– Доброе утро, Аглая! Привык рано вставать… Ничего, что я выпил почти всю воду? – он показал бутылку.

– Пейте на здоровье, она целебная, с серебром, из горного источника. Я ещё принесу… – тараторя куда быстрее, чем самой хотелось, Аглая включила плиту и сняла с полки турку. – Кофе будете?

– С удовольствием.

Устроившись на широком подоконнике – здесь же любил сидеть и Клим, даже горшки с геранью пришлось убрать – Рауль с любопытством наблюдал за процессом приготовления кофе. Аглая сначала немного смущалась, потом решила, что ей всё равно не дотянуться до тех вершин кулинарного искусства, к которым наверняка привык гость: журналисты утверждали, что родители Рауля Кауница принадлежат к старейшим дворянским родам Европы. Поэтому она не спеша разогрела турку, всыпала туда ложечку тростникового сахара, подождала, пока тот начал плавиться, и лишь тогда добавила кофе, специи и крупинку соли. Главное, вода была правильная: мягкая, чистая, из колодца во дворе.

– Я уже подумала, что вы сбежали, когда не увидела вас в комнате, – сказала Аглая, не отрывая взгляда от турки.

– Было бы очень невежливо уйти, не попрощавшись с вами и не поблагодарив за спасение, – отозвался Рауль. – Тем более, что ваш мохнатый защитник вряд ли бы меня выпустил…

– Про защитника вы верно подметили, – кивнула Аглая, наконец-то вспомнив о собаке. – Последите за кофе, я отнесу Боне попить!

Сенбернар приветствовал хозяйку бодрым гавканьем. Плеснув ему в миску воды из ведра, стоящего на краю резного колодца – воспитанный пёс не лазил в ведро сам – Аглая поспешила обратно на кухню и успела как раз к тому моменту, когда кофейная пенка начала вздыматься. Рауль послушно караулил у плиты с прихваткой в руке.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Аглая, забирая у него прихватку и снимая турку с огня.

– Нормально, – заверил гость, хотя шишка на голове не могла так быстро сойти, да и плечо, видимо, ещё болело. – Можно спросить, почему вашего сенбернара зовут Бонифаций? У меня с этим именем только одна ассоциация: крестовые походы! – он явно был готов говорить о чём угодно, лишь бы не о себе.

– Ну да, тех Бонифациев, помнится, было даже несколько: два короля и два маркграфа, – поддержала тему Аглая: она и не собиралась донимать человека расспросам.

– Вы что, историк? – откровенно удивился Рауль. – Никогда бы не сказал! Для историка вы слишком… – тут он запнулся.

– Какая?

– Слишком настоящая.

«И что это значит?» – теперь уже удивилась Аглая, но уточнять не стала, постеснялась. Чуть поколебавшись, Рауль сам объяснил:

– Мне кажется, вы человек творческий, но при этом не оторванный от земли – что, кстати, бывает довольно редко.

– Со стороны виднее… А что касается королей и маркграфов Фессалоники, так я просто наткнулась на упоминание о них в одном историческом детективе, – в свою очередь, пояснила она, скромно опустив тот факт, что детектив этот она переводила, а не просто читала.

– Вот как! А мне, ещё ребёнку, пришлось наизусть выучить историю давно всеми забытого государства крестоносцев – просто чтобы сделать матери приятное…

Рауль не договорил, но Аглая и сама догадалась, что речь идёт, вероятно, о родовых корнях. Всё-таки ей больше повезло с предками: будучи людьми простыми и тихими, они, конечно, историю не творили, но и ничего такого не вытворяли, чтобы века спустя потомки мучились зубрёжкой их «подвигов».

– Да уж, в старушке Европе на трон лезли все, кому было не лень, – иронично заметила Аглая, отчего-то уверенная, что собеседника это не оскорбит, наоборот, расслабит. – В России желающих было в сотни раз меньше, но и тех уже мало кто помнит: нынче молодые люди не склонны учить историю. И знаете, я их прекрасно понимаю! Учиться у предков надо хорошему, а нехорошее…

– Забыть?

– Хотя бы простить! – улыбнулась Аглая и вернулась к началу разговора, пояснив заграничному гостю: – Так что для большинства русских Бонифаций – это добрый лев из мультика! Устав от ежедневных представлений в цирке, лев Бонифаций отправился отдыхать в Африку, но и там в течение всех каникул веселил чёрных ребятишек.

– Трудоголик! – покачал головой Рауль. – Очень знакомая ситуация…

– Мне тоже всегда было жалко доброго льва, поэтому мультик этот я не любила. Имя псу придумал мой сын.

Она разлила кофе по чашкам – милым маленьким чашечкам ручной работы. И хотя это был отнюдь не мейсенский фарфор, а всего лишь прибалтийская керамика, Рауль одобрительно оглядел сервиз. А когда попробовал сам напиток, закатил глаза от восторга.

– Откуда вам известен этот рецепт?

– Сама составила. Экспериментировала, пробовала добавлять то одно, то другое…