Время для наград

В один большой шаг он приблизился к ней, прижал ее к себе и стал совершенно неистово целовать: волосы, лоб, веки, щеки — везде, куда попадали и доставали его губы.

— Миша, — шептала Дина ошарашенно. — Миша…

Он не стал слушать, пусть потом пошлет его подальше — он поцеловал ее в губы и растянул этот поцелуй почти до обморока!

Оба тяжело дышали, он все еще крепко обнимал ее.

— Миша… — начала что-то говорить Дина, но он ее перебил:

— Я больше не мог, просто не мог, и все! Кончились у меня силы сдерживаться! — признался Дуб покаянно.

Он ждал, что сейчас она его оттолкнет и даже по морде даст!

— Миша, давай попробуем доехать домой!

— Что?! — Он растерялся — не мог поверить.

— Домой! У меня тоже больше нет сил сдерживаться!

— Дина! — Михаил опять кинулся ее целовать. — Диночка!

Кое-как оторвавшись друг от друга, они сели в машину. До Дининого дома было пятнадцать минут езды. Они доехали за семь!

Ната с Антоном шли пешком, конечно же держась за руки! Со всех сторон доносилась музыка, громкий смех, — обычный вечер курортного города. Антон не хотел спрашивать, но все-таки спросил:

— Ты домой поедешь, я имею в виду на ночь?

Она остановилась, посмотрела на него внимательно:

— Нет, я буду тебя ждать в номере. Ты волновался об этом?

— Да! — Он притянул ее к себе.

Они постояли, помолчали обнявшись, и Ната, уводя их от несказанного, трудного, от всех своих страхов и нерешительности, сказала:

— Динка влюбилась в твоего Мишку!

— Он тоже, — ответил Антон, жалея, что она перевела разговор на другую тему.

— Не может быть! — Она подскочила, ударив его в подбородок макушкой. — Ой, извини. — И тут же поцеловала ушибленное место.

— Еще как может! Я его знаю и таким первый раз вижу!

— Господи! — воскликнула она. — Только бы у них все получилось!

— По-моему, у них уже все получилось, — ответил Антон. Он чмокнул ее в лоб. — Пошли, нам с ним скоро ехать, придется прервать романтическое свидание.

Михаил не мог от нее оторваться.

Он жалел, что у него не десять рук, чтобы обнимать ее всю сразу!

Ему пора было уезжать, а он не знал, как расстаться с ней и объяснить свой отъезд. Он решил, как там, возле машины, когда кинулся к ней, понимая, что сейчас просто умрет, если не прижмет ее к себе, — пусть будет что будет!

— Диночка, родная моя, мне нужно сейчас уехать. У нас с Ринком дело одно важное, по работе.

— В Москву? — спросила Дина, трудно ориентируясь в действительности.

Они лежали на полу.

После первых сумасшедших минут, когда они даже дверь входную не закрыли и не до дивана им было — его еще раздвигать надо. Они просто скинули на пол одеяло, подушки, плед, закрыли наконец дверь… и снова кинулись в сумасшествие!

Он целовал ее и смеялся:

— Нет, не в Москву, тут недалеко. Я утром вернусь, ладно? — спросил он и заглянул ей в глаза.

— Утром? — Она стала осознавать, что он сейчас собирается уходить. — Подожди, я ничего не поняла. Ты сейчас уйдешь?

— Да, но я вернусь рано утром. Ты меня пустишь? — встревожился Мишка.

— Что, это очень важное дело? — удивилась Дина.

— Просто его надо сделать. Так ты пустишь меня утром?

Михаил боялся — все равно он был оборванец, даже со всеми своими нынешними регалиями и благополучной, упакованной жизнью.

— Конечно! Только мне на работу надо.

— Слава богу! — Он перевел дух. — Я так боялся, что ты неправильно поймешь!

— Миша, как неправильно? Что ты бросаешь меня и убегаешь, когда по идее все только начинается?! — Она увидела, что он действительно боится, и удивилась.

— Да, потому что выглядит все именно так!

Он целовал ее, пытаясь успокоиться — ну не выгнала же она его прямо сейчас! Может, все хорошо будет!

— Ты же не знал, что у нас сегодня все так получится!

— Я знал, что так получится! С самого начала, когда тебя увидел, и еще я знаю, что тебе не подхожу. Я детдомовец, я даже толком не знаю, как нормальные семьи живут! — Вот он ей и открыл свои страхи и, холодея внутри, ждал, что она ответит. Быть посланным далеко и насовсем все еще было перспективой!

— Ну и что? Можно подумать, что те, которые знают, все живут счастливо и весело! При чем тут это, Миша?

— При том! Я же беспризорник был, детдомовец! А ты сильная, умная, красивая, домашняя!

— Миша, ты Дуб, это точно! — возмутилась Дина. — При чем тут кто кем был?! Я тоже в жизни много глупостей наделала, ну и что? Главное, каким ты стал, какой ты сейчас, что не сломался, а закалился и сильнее стал от всего, что свалилось! Ты вот стал настоящим мужчиной! А я что-то среди папенькиных-маменькиных мальчиков таких не встречала в своей жизни!

Ему захотелось плакать.

От облегчения, радости, будущего счастья, оттого, что она нашлась и теперь рядом.

Он прижался лицом к ее лицу, загоняя слезы внутрь. Перевел дыхание, поднял голову, заглянул ей в глаза и спросил:

— Ты выйдешь за меня замуж? — И опять затаил дыхание.

— Да! Конечно, выйду, Миша!

— Хорошо! — Он стал быстро ее целовать. — Диночка, хорошо, просто замечательно!