Время – деньги

Это предприятие заключало целый ряд разнообразных отраслей промышленности: рудники, сталелитейные заводы, бумажные и гвоздарные фабрики, железные дороги, лесные склады, плавильни и прочее, чего уж не припомню. Количество моих акций в каждом из этих предприятий в отдельности было невелико, и я никоим образом не имел влияния на дела и на производство. Не все предприятия были доходны. Но перед большой паникой 1893 года акции годами несоразмерно поднялись, и многим лицам, считавшим себя богачами, при столкновении с этой жестокой паникой пришлось признаться, что дела обстоят не совсем так, как они их себе представляли.

Большинства из этих предприятий я даже не видал, положившись на сведения других, опытных в таких делах, людей. Никогда у меня и не было в правилах полагаться на свои личные знания в оценке таких предприятий. Я всегда обращался к людям, знающим это дело лучше меня и способным его оценить.

Я уже тогда часто подумывал о том, чтобы удалиться от дел, и лишь паника была виновницей отсрочки отдыха, к которому я так стремился.

Тут я, к счастью, познакомился с Фредериком Т. Гэтсом, участником «Американского Баптистского Общества Воспитания», – дело, заставлявшее его проездить Соединенные Штаты по всем направлениям.

Мне пришла мысль, может ли мне помочь Гэтс, человек с здоровыми мозгами, хотя и без специальных технических познаний в отношении фабрик и железного дела, может ли он доставить мне из первых рук сведения о доходности этих предприятий. Он поехал на юг, я предложил ему изучить железоплавильный завод, в котором я был участником, и который лежал на его пути.

Отчет, доставленный им, мог бы послужить образцом того, как нужно составлять такие отчеты, хотя он подтверждал все факты, большей частью для меня неприятные. Позже он снова поехал на запад, и я снова дал ему адреса и названия предприятий, в которых хоть и мало, но все же был заинтересован. Я был уверен, что эти особые предприятия развивались медленно, но верно, и представьте себе мой ужас, когда из его ясного, определенного отчета я узнал, что и в этом случае лишь вопросом времени является, когда предприятие, в свое время описанное мне, как золотое дно, развалится, если дела этого предприятия будут идти, как и раньше.

Я переговорил с Гэтсом, предложил ему занять у меня место, с целью оказать мне помощь в распутывании этих дел, предложил ему стать как я, деловым человеком, условившись, что это никоим образом не повредит исполнению его собственных важных планов, в основе которых стояли филантропические цели.

Тут же отмечу, что Гэтс обладал редкими качествами коммерсанта, к тому же очень развитыми и которыми он умело пользовался, способностями, получавшими особую ценность от его пылкого желания принести человечеству пользу путем громадных и широких дел благотворительности, которые бы приносили пользу многие годы. Он состоит председателем «Всеобщего Союза Воспитания» и одновременно работает во многих других обществах, а до этого много лет подряд был нашим деятельным сотрудником во многих начинаниях, задуманных и снабженных средствами, полный надежд, что эти планы и начинания являются чем-то большим, чем единичный акт доброй воли.

Гэтс был много лет подряд связан с моими личными делами. Он прожил со мною бок о бок не один черный год, снимая с моих плеч немало забот и огорчений, оставляя мне немало часов на отдых, на игру в гольф, на обдумывание дальнейших предприятий, на пересаживание деревьев, и на другие подобные занятия. Его старания об учреждении нашей «Палаты Воспитания», его детальные сообщения о тех областях, в какие надо бы направить исследования медицины, и многие другие старания уже увенчаны блестящим успехом. За последние десять-двенадцать лет, с ним эту ответственность разделил и мой сын, а недавно к ним обоим присоединился Стар Дж. Мэрфи. Но Гэтс, как было сказано, нес долгие годы эти обязанности один, и вполне заслужил то уважение, с которым мы к нему относимся.