Время – деньги

Я стоял на своем посту у церковных дверей и как только приходил член общины, я его задерживал и убеждал подписать что-нибудь на погашение долга церкви. Я просил, убеждал и, порою, даже грозил. Когда он соглашался, я заносил его имя и сумму взноса в записную книжку и обращался к другому.

Этот поход, начавшийся памятным утром одного воскресенья, продолжался немало месяцев. Немало трудностей было набрать такую, довольно все-таки значительную сумму денег взносами, начиная с двух-трех центов и кончая блестящими обещаниями, обыкновенно выражавшимися в сумме в 25–30 центов. Я лично пожертвовал на эту цель все, без чего только мог обойтись, а рвение мое – как можно больше зарабатывать – сильно подымали это и другие, подобные этому, начинания.

Наконец, мы набрали две тысячи долларов. Что это был за дивный день, когда община, наконец, погасила закладную. Я думал тогда, что члены господствующей церкви очень сконфузятся, узнав, насколько сильно, несмотря на все их сомнения и ожидания, проявилась солидарность в нашей общине. Но что-то не помню, чтобы конфуз и изумление как-нибудь в них проявилось.

Опыт просителя, извлеченный из последнего эпизода, оказался мне очень полезен. Должен сознаться, что мне совсем не было стыдно клянчить, наоборот, я ощущал даже гордость. Я долго занимал место старосты церкви, пока рост дела и ответственности не побудили уступить другим свое место в деле благотворительности.

Первые шаги в нефтяном деле

Торговля керосином

Дело Кларк и Рокфеллер с течением времени развивалось и в начале 60-х годов, мы положили начало обществу, которое должно было заниматься обработкой керосина и торговлей им. Участниками общества были: Джемс и Ричард Кларк, Самюэль Андрьюс и фирма Кларк и Рокфеллер. Таким образом я ознакомился с торговлей керосином.

В 1865 году это общество распалось, а это значило: надо продать заводы и клиентуру. Было сделано предложение – оставить таковые за предложившим наибольшую цену. Мы устроили официальное совещание и занялись разработкой вопроса: когда устроить продажу и кто будет ею руководить? Мои соучастники привлекли к участию в качестве своего представителя одного адвоката, а я решил обойтись без содействия присяжной адвокатуры, считая для такого пустяшного дела его участие не особо необходимым. Адвокат был избран аукционистом и последовало предложение немедленно тут же произвести продажу. Все согласились и аукцион начался.

Я про себя решил посвятить дальнейшие труды торговле керосином и не в качестве компаньона более крупного предприятия, но как самостоятельный Коммерсант, работая на более широких основаниях, и вместе с Андрьюсом, знавшим обработку керосина, собирался купить все дело. Я был уверен, что сумею достигнуть, путем обработки керосина, совсем особых успехов, совсем не представляя себе возможности перепроизводства на керосиновом рынке, если за эту отрасль промышленности возьмется сразу огромная масса людей. Но тогда я был полон надежд и уже обеспечил себе финансовую поддержку до размеров суммы, которой, я был уверен, вполне должно было хватить на покупку заводов и клиентуры. Я собирался выйти из состава фирмы Кларк и Рокфеллер и предоставить ее своему бывшему компаньону Кларку.

Торг начался, насколько помню, с суммы в 500 долл. Я предложил 1000; противники заявили 2000 долл. и так пошла цена все к верху и к верху. Никто не хотел уступить и, наконец, дошла до суммы в 50 000 долл.! Это было уже неизмеримо выше нашей оценки. Затем дошло до 60 000 долл. и потихоньку добрались до 70 000 долл. Я уже начинал опасаться, что не буду в состоянии купить дело и, главное, не наберу денег для расчета. Наконец противники дают 72 000. Я немедля крикнул: 72 500! Тогда Кларк сказал: «Дальше я не пойду, Джон: дело за тобой!»

– Надо ли немедля чек на всю сумму? – спросил я.

– Нет, – сказал Кларк, – я тебе эту сумму поверю: устраивайся, как тебе удобно!

Так было положено основание фирмы «Рокфеллер и Андрьюс» и я по уши влез в торговлю керосином. С тех пор я почти сорок лет занимался этим делом вплоть до ухода от дел в пятидесятишестилетнем возрасте.