Время Демиургов (Семь стихий мироздания - 1)

- Для тебя-то пустое, а для Доная? - Юлька выжидающе смотрела на молодого человека. - Он не показался мне таким уж безобидным, особенно когда напустил на нас своих ловцов.

Оливул задумался на мгновение. В памяти всплыл разговор с кузеном и угроза уничтожить камень Бытия.

- Донай, ищет способы самовыражения, - произнес Бер-Росс, -создает себе образ врага. Он всегда стремился быть лучше кого-то, сильнее, умнее. Я для него беспроигрышный полигон.

- Вот уж никто не подумает, что он умнее тебя!

- Вероятно, и тем не менее он всегда мог сказать: я жив, а ты мертв. И был прав. Он когда-нибудь научится быть терпимым, а пока он еще слишком молод и горяч.

- Он жестокий убийца!

- Я виновен не меньше: Игра на существующем Мире - уже определенная жестокость, и втягивать в нее такого неопытного экзистора, как Донай, было ошибкой.

- Зачем тебе вообще нужна была Игра? - тихо спросила Юлька. - Зачем ломать судьбы? Мы же не куклы, которых можно поселить в игрушечный дом и заставить изображать все, что захочется. Я не понимаю, что тебя повлекло за Диербруком?

- Я уже сам ничего не понимаю, - Оливул помрачнел. -Аз-князь стремится улучшить Миры, поселить в них Счастье, которого так мало в нашей Структуре, сделать людей честными, справедливыми.

- И что ляжет на другую чашу весов? Что придется уничтожить? - в глазах Юльки вспыхнуло негодование. - Десятка полтора Миров, не так ли? А сколько жизней? Неужели мозг одного внемиренца и какой-то мертвый аппарат способны создать все то, что имеет каждый человек? Никакая палитра не скопирует все краски природы, ни один ум не повторит человеческую душу!

- Создатель ваяет образ, а Экзистедер дает этому образу жизнь. Вся наша Структура родилась из Игры, - возразил Бер-Росс.

- Вот как? А на ее месте до этого была другая?

- Нет...

- Именно! А если твой всемудрый Диербрук хочет создать свои Миры, пусть убирается отсюда восвояси. Нас уже однажды создали и мы живем. Кто вам позволил ломать Жизнь?! -Юлька поникла, и после нескольких секунд молчания добавила совсем другим грустным и смущенным тоном: - я не хочу видеть тебя в роли разрушителя.

- Почему?

- Ты благородный человек. Не ходи с ними.

- Ты предлагаешь мне просто отойти в сторону? - горько усмехнулся Оливул.

- Я уверена, ты можешь найти решение получше!

- Знаешь ли, Юля, у тебя есть тенденция самой придумывать людей. Если бы ты обратилась мыслью к Экзистедеру, у тебя бы получилась отличная Игра!

- Да горел бы он ясным пламенем, твой Экзистедер! Ты сам просто не хочешь поверить, что эта штука - зло!

Белый князь поднялся. Девушка поняла, что продолжать он не будет, и вздохнула.

- Пойдем дальше? - спросила она.

- Да. Если нас ничто не задержит, мы скоро будем на поверхности.

Ш 34 Ч

Данила очень удивился, когда обнаружил, что не может встать без посторонней помощи. Пэр озабоченно суетился в воздухе.

"Данька, ты потерял много сил. Не упрямься, послушайся Серафиму. Тебе нужно отдохнуть!"

Данила вынужден был подчиниться, и позволил Грегу и Гору отвести себя в грот, где его уложили на песок возле стены. Каляда присела рядом.

- Я предполагала, что ты родился в другом Мире, - сказала она, - но, честное слово, не знала, что ты сильный внемиренец.

- Кончайте мне мозги полоскать, я и так ни черта не понимаю! -простонал Данила. - Пэр, ради бога, расскажи, как все это получилось. Кто я?

"Ситуация была бы комичной, если бы я всерьез не потерялся в Структуре, заговорил призрак. - Но, я вижу, надо начинать с самого начала. Ты был слишком маленький, Данька, и вряд ли что-либо помнишь. Так вот: твои отец и мать внемиренцы. Они познакомились вскоре после того, как Александр Гаюнар - твой отец - подобрал меня в Темных Мирах, и герцог Ортский по его просьбе предоставил мне в качестве тела "Крылатого Волка". Мать твоя - добрая, удивительная женщина! О, как я ее обожал! Ты родился такой маленький, такой хорошенький..."

- Пэр, - сердито оборвал Данила.

"А что тебе не нравится? Ты действительно был прекрасным ребенком, очень похожим на свою маму. Так вот, насчет комичной ситуации, - Пэр рассказывал уже не сколько Даниле, сколько Серафиме, Грегу и Гору, - когда ему было около года, меня оставили в няньках, а родители отправились на банкет к друзьям. Я знал, что больше всего на свете мальчишка любит летать. И я решил: никто не узнает, если я немножко покатаю его по Мирам. Вышел в Структурное пространство, встал на Путь. Знал бы, как трудно путешествовать без пилота, никогда бы не рискнул; но сам еще глупый был, что там! И закинуло нас с тобой, Данила, в тьмутаракань".

- Сколько же времени вы путешествовали вдвоем? - спросила Каляда.

"Пять лет почти, - потупился Пэр. - Потом я понял, что не смогу воспитать его должным образом. Мне ведь самому по человеческим меркам было тогда лет двенадцать".

- Ты оставил меня в интернате? - Данила блуждал взглядом по стенам грота.

"Прости. Я привел тебя к людям, а сам улетел. Вскорости меня занесло на эту трижды проклятую планету, где я попал в Топи. Я на судьбу не сетовал: заслужил наказание, так получи!"

- А отец и мать? Они не искали нас?