Время «Ч»

Они ненадолго прервались: один из пацанов принес небольшой пакет с парой хот-догов и пачкой печенья, а также початый баллон минералки. Ромчик, хотя его всего сотрясала нервная дрожь, тут же вгрызся зубами в хот-дог: начиная с того злополучного воскресного утра у него, кажется, во рту не было и маковой росинки.

Серый жестом отправил своего пацана вон из вагона.

– Какие-то странные вещи ты рассказываешь, кореш. Так ты что, Ромчик, сейчас типа в розыске?

– Не, вряд ли, – с набитым ртом сказал тот. – Кому я на фиг нужен? У меня даже документов при себе не было, прикинь.

– А где ты кантовался… до настоящего времени?

– Знаешь, у меня как провал в башке, то есть в памяти, – прекратив жевать, сказал подросток. – Я, в общем-то, не сразу чухнул, там лес у дороги довольно густой, ну я и крутился там какое-то время, хотел даже выйти. Но потом подсмотрел, как они тело… Черкесова, то есть, ворочали на асфальте. Один из ментов зашел в лес, не знаю, как он меня не заметил, и как начал фигачить из своего «макара», ну я вообще чуть не обгадился.

– По кому он стрелял?

– Да черт его знает… не по мне – точно! Ну вот… Он вернулся обратно на дорогу, ну а я ломанулся… куда глаза глядят, через вот этот лес. Блудил, блудил… потом прибился к какому-то дачному поселку. Дождался вечера, залез в один садовый домик, но не в сам дом, а на чердак, там всякая фигня, полушубок, старое ватное одеяло… короче, вот там я решил чуток перекантоваться… Но в понедельник, блин, там нарисовались хозяева, две тетки, старая и не очень. Ну все, думаю, п…ц! Если заметят – сдадут ментам! Сегодня, то есть уже среда, так?.. Во вторник днем, значит, они убрались, ну и я оттуда свинтил, хорошо, что там рядом станция, и я по звуку услышал, что электрички там ходят.

– Да, кореш, я тебя понимаю… – задумчиво сказал Серый. – В том смысле, что я тоже в подобные ж. пы не раз попадал. На одной из таких вот дач как-то пришлось отсиживаться где-то с неделю: выжрал у них половину запасов варенья, огурцы соленые хавал, пробовал сырой картофан, с…ть ходил в подпол, потому что боялся, что с соседних дач меня засекут…

– Даже не знаю, Серый, чё мне делать? – отложив пока в сторону пачку печенья, сказал Жердев. – Я тут одного дядьку вечером пытался у дома подкараулить, почти до полуночи ждал, но глухо, окна у него не горят. Хорошо, у меня с собой стольник рублей был, а то не знаю, как бы вообще до тебя добрался! Ну вот… Чё мне делать, как думаешь? Но учти, в ментуру я сам ни за что не пойду!

Бригадир несколько секунд морщил лоб, потом, приняв решение, сказал:

– Минут через несколько я освобожусь… и тогда поедем ко мне!

Все же какие-то насущные дела заставили бригадира чуть подзадержаться – Жердев перебрался в «плацкарту» и успел там даже прикемарить каких-то часа полтора или два…

Когда они вдвоем вышли через перроны пригородных поездов на привокзальную площадь, или площадь Трех вокзалов, если угодно, времени было уже почти шесть утра. Серый подошел к знакомому мужику, который у здешних бомбил числился чем-то вроде диспетчера, перекинулся с ним словцом, и тот организовал им «частника». Вообще надо сказать, Серый в последнее время сильно изменился: он вел себя уверенно, как взрослый чел…

Частник отвез двух своих юных пассажиров в район Парковых улиц и высадил возле одного из общежитий. Серый спокойно прошел мимо пожилого мужика на вахте, оставив ему две пачки сигарет и бросив на ходу: «Ко мне брат приехал, Акимыч, до вечера он у меня побудет, лады?» Выяснилось, что бригадир снимает здесь комнату, но каким образом ему удалось здесь, в этом студенческом общежитии, зацепиться, Серый так и не рассказал (а Жердева это и не интересовало). Комната роскошная: две койки, причем на одной лежит лишь поролоновый матрац, стол, застеленный проженной в нескольких местах сигаретами клеенкой, скрипучий шкаф, тумбочка, пара шатких стульев, древний холодильник марки «Минск» и еще более древний, кажется, черно-белый телевизор «Юность»…

– Как у тебя насчет этих… «насекомых»? – первым делом поинтересовался Серый. – Не подхватил часом где… мне тут только вошиков не хватало?!

– Да не, нормалек, я в пятницу в бане мылся, – слабым, каким-то заторможенным голосом сказал Жердев. – Зуб даю…

– Снимай куртку, счас тапки дам. Потом сходим, я покажу тебе, где здесь умывальник и туалет. Дам тебе полотенце, мыло… Оп-па, а чё это у тебя?

Он с удивлением уставился на Ромчика, который, сняв куртку, стоял перед ним в камуфлированной жилетке с прошитыми кармашками.

– Эт-то, Серый, называется «лифчик», – сказал Рома, к которому на несколько секунд вернулась толика растраченной им за последние дни энергии. – Это так спецназ называет. Еще называют – «разгрузка»… Вот эти кармашки, – он похлопал себя по груди, – они для боезапаса, для запасных магазинов, гранат, запалов, ну и так далее. Вот еще что есть у меня…

Он извлек из-под поясного ремня заветный черный берет и тут же нахлобучил его на голову.