Время быть русским

— Это не так. У нас есть интегрирующая идея: национализм

. Под ней подписались мы все. Но что такое «национализм»? Я приведу оба определения, которые кажутся мне наиболее адекватными: 1) «Национализм — это любовь к своей нации и забота о ней»; 2) «Национализм — инстинкт самосохранения народа». Первое совершенно верно в отношении индивидуума, второе — в отношении масс.

Вернемся к контурам новой государственности, о которой Вы говорите. Возможна ли реставрация «доперестроечного» социализма?

— Нет. На мой взгляд, советская социалистическая система рухнула не из-за предательства отдельных лиц (каким бы значительным ни был этот субъективный фактор, он не мог привести к столь грандиозным историческим результатам без их глубокой объективной обоснованности), а из-за последовательного развития свойственных ей социальных и национальных противоречий. Мы переросли «социализм» (социал-феодализм) и вросли в капитализм вполне закономерно. Так же закономерно мы сегодня перерастаем из империи в русское национальное государство. У нас не было выбора между социализмом и капитализмом. Но был выбор между капитализмом национальным — таким, какой сегодня строят Китай и Вьетнам, — и капитализмом колониальным, компрадорским, какой мы, к сожалению, и получили. Вот тут субъективный фактор — предательство верхушки КПСС и КГБ, обуянной жадностью, — сказался решающим образом. Эта верхушка и выбрала антинациональный тип капитализма для страны, бросила ее на распродажу. Поэтому наша задача — вернуть Россию на оптимальный путь развития.

Как вообще Вы относитесь к социализму?

— Любой социализм — это искусственное (часто насильственное) перераспределение благ. Он возможен либо как национал-социализм, когда перераспределение происходит в пользу одного народа за счет других (пример: США), либо как социализм советского типа (внутри одной, отдельно взятой страны), когда перераспределение происходит за счет одних слоев одного народа — в пользу других. В частности, при советской власти сначала большевики дотла ограбили все имущие слои России, включая зажиточное крестьянство, а затем компартия непрерывно отнимала часть произведенного продукта у интеллигенции — основного товаропроизводителя в век научно-технической и «зеленой» революций — и распределяла среди других слоев. Ведь наука давно уже стала главной, ведущей производительной силой человечества. Наука создается интеллигенцией. Но право на использование этой производительной силы и произведенного с ее помощью продукта было у интеллигенции отнято и полностью узурпировано КПСС. Неудивительно, что интеллигенция, занявшая к 1989 году в составе населения России уже 30 %, в целом была настроена против советской власти. Я не вижу никакой возможности возврата к социализму такого типа. Что же касается национал-социализма, столь желанного для большинства участников русского движения, то путь к нему лежит (как мы видим на примере всех развитых стран, эксплуатирующих в пользу своего населения весь мир) исключительно через национал-капитализм, через выход в «передовики капиталистического производства». Это совершенно ясно. Давайте все станем хоть немного историками и научимся видеть очевидное!

Что же нужно, чтобы перейти от колониального — к национальному капитализму?

— Для этого нужно партийно-государственное управление или — скажем мягче — регулирование в сфере экономики, включая частный сектор. Подчеркиваю: не просто государственное управление (это, как мы убедились, прямой путь к хаосу и коррупционной вакханалии), а именно партийно-государственное. Когда партийная программа, партийная ответственность, партийная дисциплина гарантируют добросовестность чиновника. Когда исключение из партии будет означать конец его карьеры, а то и свободы, а то и жизни — смотря по тяжести проступка.

Крушение Советского Союза продемонстрировало не ущербность принципа партократии, как уверяют нас либерал-демократы, а лишь ущербность коммунистической доктрины, с ее интернационализмом, тотальной госмонополией на собственность, классово-ограниченным подходом к жизни и претензией на идейную непогрешимость.

Наша задача — восстановить партократическую систему, в корне поменяв идейную парадигму — с коммунистической на националистическую. Хочу подчеркнуть, что партократия отлично совмещается с капитализмом; мы видим это не только на примере современного Китая, но и на примере ранней буржуазной державы — могущественной Великобритании, где в XVII–XVIII вв. сто лет кряду у власти (лишь с одним перерывом всего на четыре года) была партия вигов — именно партия национального английского капитала. Подобные примеры можно умножить (Япония и др.).