Время быть русским

Напомню, что главной производительной силой в ХХ веке стала наука. Ее носитель и создатель — интеллигенция. Но ее собственником в СССР было государство (читай: КПСС), опиравшееся на строй, который лучше всего охарактеризовать как социал-феодализм. Интеллигенция при этом строе не владела произведенным ею продуктом. Его забирала партия весь без остатка, всю прибавочную стоимость вообще, а потом платила интеллигентам «зарплату» наравне с водителями грузовиков и автобусов, а то и меньшую. Ясно, что интеллигенция (треть населения страны — наиболее образованная и активная!) в целом была настроена против власти партии, против «государства рабочих и крестьян», в котором она третировалась как некая невразумительная «прослойка», как нечто социально третьесортное.

Были, разумеется, и иные мотивы противостояния интеллигенции с коммунистами, духовного порядка.

Сегодня, составляя в России не менее четверти занятого населения, интеллигенция является главным гарантом необратимости перемен. Показательно, что по подсчетам социологов в 1996 году за Зюганова, то есть за скромные, но стабильные социальные гарантии, проголосовала лишь одна треть интеллигенции, а две трети — за Ельцина и Явлинского, то есть за капитализм и против возврата к социал-феодализму, дарующему вышеуказанные гарантии.

Почему? Что, интеллигенции был так уж мил партийный истукан — Ельцин? Или еврейская камарилья, толпящаяся вокруг него? Нет, дело тут в другом.

БУРЖУАЗНО-демократическая революция 1991–1993 гг. во многом оправдала надежды своей главной движущей силы — интеллигенции.

Именно интеллигенция осуществила немыслимый, невозможный еще недавно взлет к высотам государственного управления. Если учесть, что при Горбачеве на «судьбоносной» XIX конференции КПСС представители науки, просвещения и культуры составили менее 9 %, если на Съезде народных депутатов их стало всего лишь 27,4 %, то сегодня в Государственной Думе представителей рабочих и крестьян практически нет вообще, а все депутаты — именно представители интеллигенции. Колоссально выросла роль экспертов при всех ветвях власти. Без них не принимается ни одно решение.

Именно интеллигенция, получив возможность легально заняться частным врачебным, педагогическим, научным, издательским, юридическим и другим бизнесом, поставляет сегодня кадры буржуазии, особенно крупной и средней, связана с нею тысячью нитей родственных, дружеских, деловых, политических отношений.

Именно интеллигенция добилась демократических свобод — слова, печати, собраний, совести, союзов, партийной деятельности и т. д., а также свободы образования (не стало разнарядок для абитуриентов вузов, когда значительные квоты выделялись рабочим, крестьянам, дембилям и инородцам). С точки зрения людей физического труда или близких к ним по классовому мышлению, все эти свободы не стоят ничего или стоят очень мало по сравнению с «более насущными» требованиями: стандартом жизнеобеспечения, проблемами трудоустройства и т. п. Поэтому интеллигент — традиционный объект критики бесчисленных «народных заступников», профессионально натравливающих одну часть русского народа на другую. Александр Баркашов, например, так прямо и писал в «Азбуке русского националиста»: «интеллигенция — враг». И не он один. Однако следует знать и понимать, что названные свободы — не прихоть высоколобого белоручки, «бесящегося с жиру», а насущная, жизненная потребность интеллигента, главное условие его полноценного да и просто нормального существования. Без них он, как рыба без воды. Отсутствие названных свобод автоматически превращает интеллигента в оппозицию режиму, а их наличие заставляет мириться с режимом, даже сознавая все его недостатки. Что мы и видим в современной российской действительности (Ельцин знал и учитывал эту особенность). Не нужно этому удивляться, не надо этим возмущаться, но надо это постичь как феномен и учесть на будущее.

Именно интеллигенция, десятилетиями вбиравшая в себя лучшие силы народа, является сегодня главным человеческим ресурсом — наиболее творческим, энергичным, образованным, передовым, продуктивным, динамично развивающимся — для выхода страны из кризиса.

ТАК ЧТО ЖЕ, если интеллигенция всего добилась, если ей так хорошо при нынешнем режиме, если у нее столь радужные перспективы, то как же она может быть объектом национал-патриотической пропаганды, агитации и вербовки? Ведь русский-то национал-патриотизм сегодня по определению оппозиционен?