НА ПЕРВОМ месте не случайно стоит финансовый инструмент, поскольку до тех пор, пока каждая ячейка русского движения не будет иметь свой отдельный, пусть небольшой, источник средств, а РНОД в целом не будет иметь единого большого такого источника, — движение обречено на замедленное и неправильное развитие. Оно не сможет осуществить тот императив ЕДИНСТВА, о котором выше сказано как о главной необходимости. Такова общая закономерность любого национального движения, безотносительно к конкретной национальности. Для примера: пока не возник финансовый центр во главе с видными еврейскими банкирами и предпринимателями, российское еврейство существовало в таком же раздробленном (свыше 500 организаций по России) и неконсолидированном виде, раздираемое борьбой лидерских амбиций и противоречивыми интересами; и только когда банкиры объединили свои цели и средства, вокруг этого ядра возник Российский еврейский конгресс, быстро превратившийся в реальную политическую силу, способную вести согласованные, скоординированные кампании, влиять на события в стране.
Давно наблюдая русское движение в России, СНГ и Прибалтике извне — как аналитик и изнутри — как политический деятель, я пришел к твердому выводу: до тех пор, пока не появится аналогичный русский финансовый центр, действующий закулисно и обеспечивающий действенность трех других инструментов, русское движение будет хаотичным, раздробленным и неуправляемым. Оно не сможет определять ситуацию. Оно будет обречено на неудачу. Это непреложный факт как минимум по трем причинам.
ВО-ПЕРВЫХ, в наши дни не существует иных способов надежного и долговременного управления людскими массами, кроме страха и материального стимулирования. Мы отлично видели это на макроэкономической модели СССР. При Сталине работники боялись воровать, опаздывать, прогуливать, лениться, бракодельничать и т. д. — за все это сажали в тюрьму. Но как только из послесталинской советской общественной жизни стал исчезать фактор страха, управлявший страной с 1917 по 1953 гг., вся система «народного хозяйства» начала понемногу разваливаться и растаскиваться. И никакое напряжение идеологии не в силах было этому помешать. Что заставило КПСС уже в 1960-е гг. сделать упор на материальном стимулировании — так называемая «реформа Косыгина». А это, в свою, очередь, неизбежно привело к фатальному противоречию с основополагающими идейно-политическими и хозяйственными принципами социализма (при этом социалистическая идеология потерпела сокрушительное поражение), а в дальнейшем и к распаду всей системы. Сегодня мы живем в совсем другой стране, где значение материального фактора не только полностью восстановлено, но и стало преобладающим. И обратная метаморфоза — возврат к управлению страхом в новых условиях и со в корне изменившимся народом — на мой взгляд, невозможна.
Однако русское движение не может вечно быть хаотичным, неуправляемым. Сегодня оно, к сожалению, именно таково, и мы сыты этим по горло. А управляться страхом оно на данном этапе тоже, как сказано, не может. Следовательно, из двух рычагов управления нам остается только один: рычаг стимулирования. Нравится нам это или нет, признаем: чтобы добиться единства рядов, урезонить амбиционзных лидеров, «построить» разрозненные отряды РНОД в единую колонну, скоординировать их действия, необходимо опереться на метод их централизованного финансирования.
В стране должен быть хозяин, притом только один хозяин, и притом же этим хозяином не должен стать никто, кроме единого РНОД. Но ведь что значит быть хозяином? Это, в значительной степени, означает власть награждать и наказывать. И таким образом добиваться повиновения. Тот, кто не в силах этого делать, не в силах наградить и наказать, — не хозяин, какие бы планы он ни строил и как бы ни топорщил свои цветные перышки.
Данную позицию упрекнут в том, что она «недооценивает» фактор идеологии. Это не так. Спору нет, одни деньги без идей стоят не так уж много. Но сильные идеи, даже религиозные, в нашу эпоху уже не способны вести вырождающееся и больное (биологически и нравственно) общество на гражданскую войну, народное восстание или на длительную, изнурительную последовательно-целенаправленную борьбу. Человеческий ресурс для этого исчерпан, количество энтузиастов в обществе критически мало, их энтузиазм поверхностен и скоротечен. Ситуация требует героев, но в реальности их ничтожно мало. Не считаться с этим нельзя, как бы мы ни признавали и ни возвеличивали фактор возвышенных национал-патриотических идей.